Литературная Газета 6325 ( № 21 2011)
Шрифт:
Yesterday помурлычешь в усы.
Приезжаю в 11.30.
Всё тип-топ, как сейчас говорится,
А с проспекта сверну – маета.
Что же делать, своих убывает.
Привыкай, это с каждым бывает…
Но места, понимаешь, места…
***
Цепляясь за неровности досок,
За каждый деревянный волосок,
Снег припадает к ставням,
липнет к рамам,
И вот почти не слышен за бураном
Отважный воробьиный голосок.
Не
Соседский пёс глядит, как хан Аблай,
С прищуром полусонным. Но из будки
Не посылает он сигнал побудки,
Сказав себе: лежи и не базлай.
Заснежен мир, а лучше – заснежён.
Иду без шапки, пожилой пижон,
Иду, смеюсь и Пушкина читаю,
Черпну ладонью и снежок скатаю –
Пусть будет колобком или ежом.
Цепляясь за неровности досок,
За каждый деревянный волосок,
Снег обложил карнизы, липнет к рамам,
Сарай вчерашний белым-белым храмом
Предстал и нынче, кажется, высок.
***
На улице зябко и ветрено,
Но вот что может обрадовать:
Звезда над поломанной веткой,
Холодный металл ограды.
Когда же метель за порогом
Жестока необычайно,
Звук ложечки в чашке чая
Может надолго растрогать.
***
Выстирал, прополоскал, повесил.
Сразу ветер набросился, весел.
Но старая бельевая прищепка
Держит футболку крепко.
Всего-то две плашки, и между –
пружина,
А как ты мне хорошо послужила.
Вот я стою под весёлым ветром,
Под небосводом выцветшим, светлым,
Впитывая и постигая кожей
День погожий. И весь мир Божий.
В этом пространстве,
окутанном тайной,
Кто я? Счастливец и гость случайный.
Жизнь вообще ко мне благосклонна
Вчера, сегодня, во время оно.
И, заслоняясь от солнца рукою,
Вдруг понимаю что-то такое
Про то, что здесь и уже за спиною,
Про то, что есть, что будет со мною.
cело ТИМИРЯЗЕВСКОЕ, Томская обл.
Татьяна ЕФРЕМЕНКО
Мир с изнанки
Сны
Сны – как будто заросли кораллов.
Все такие тонкие, цветные...
Только жаль, наружу очень мало
Можно взять с собой из глубины их.
Задержав до одури дыханье,
Ты решаешь: «Это для стиха!» – и
Достаёшь
Но оно так быстро засыхает...
Вот оно – уже лишь только камень:
Тусклый, хрупкий, острый и невзрачный.
Ты со зла крошишь его руками:
Что за чушь?! Обидно же,
хоть плачь... Но,
Повинуясь собственной природе,
В час, когда на западе погаснут
Облака – опять на дно уходишь
И глядишь, насколько сны прекрасны...
***
Путь струится чёрной нитью.
Ты, конечно же, не плох, но
Слишком сложен, чтобы жить, и
Слишком сильный, чтобы сдохнуть.
Слишком зол, чтоб подчиняться.
Слишком умный для короны...
Очень трудно развиваться
По таким чудным законам.
Очень трудно знать, что значат
Тени дня и звёзды ночи.
Очень трудно... Но иначе
Ты не можешь и не хочешь.
***
Милое сердцу бремя –
знать этот мир с изнанки,
Падать, но видеть выход...
Падать – и видеть снова...
Как пролетело время:
я уже старше Янки
И приближаюсь тихо
к возрасту Башлачёва.
Не повернуть, хоть тресни, так,
как тебе угодно,
Мир... Но кто честно ищет –
тот награждён и будет.
Милая сердцу песня –
крики ворон голодных.
Милая сердцу пища – добрые, злые люди.
Слышится звон металла,
виден простор скитаний.
Славное это дело! Значит – рванёмся,
ради...
...Сколько ещё осталось?
Я не люблю гаданий
И не пугаюсь белых
пятен в своих тетрадях.
***
В ткань ночей и рассветов
вплетается нить
Ритуальных раскованных плясок.
Подойди ко мне, зверь,
и попробуй вкусить
Это жёсткое горькое мясо.
Подойди и испей эту чёрную кровь,
Захлебнись ею долго и жадно...
Для большого похода меня приготовь.
Знаю я, нет дороги назад, но
Моё сердце горит, ему тесно в груди –
И отмазки уже не прокатят.
Подойди ко мне, зверь! Подойди.
Подойди –
И мы вместе умрём на закате.
ВОЛГОГРАД
Владимир ПАЛЬЧИКОВ
Важная птица
***
Там, над плоскогорьями, лесами,
в небе, где огромно и темно,