Литературная Газета 6335 (№ 31 2011)
Шрифт:
2. Качество экономических агентов
Проще назвать этот пункт так: деньги есть, но они не у тех людей. Важнейший вопрос экономики: у кого деньги (и власть)? Если основные инвестиционные решения и финансовые потоки контролируют кретины, то ничто не поможет. Строго говоря, основной закон экономики – сделать так, чтобы от глупых людей деньги переходили к умным. То есть забрать у одних и передать другим, как это ни печально звучит.
Механизм может быть разным: фондовый рынок, спекуляции или сталинские репрессии. С точки зрения экономики и то и другое – лишь способы перераспределения и концентрации ресурсов.
У нас с
Обычно такой человек покупает машины, недвижимость, предметы роскоши. Других инвестиций он не делает. Если денег очень много, он будет вкладывать их в бизнес, но опять-таки понятный ему, простейший, тот, что можно легко потрогать, пощупать, проконтролировать. Фундаментально это действует во всём мире. Например, рынки недвижимости или золота и других «простых» активов переоценены почти всегда, так как очень много людей стараются вложить деньги в то, что понимают. Часто так и возникают пузыри.
Кстати, и вывод капитала из России в значительной степени обусловлен этим фактором, а не только страхом, что рано или поздно «всё отберут». Недвижимость за границей – это очень понятно, хотя вовсе не всегда выгодно. Действует своего рода иерархия сложности.
Однако не надо думать, что вред приносят только чиновники и силовики. Бизнесмены – это тоже отнюдь не панацея.
Во-первых, бизнесом называется любая активность человека. Если человек не сидит на месте, а пытается что-то продать, купить, предложить, он уже бизнесмен. Не важно, достигнет он успеха или нет. Б'oльшая часть такого рода активности – это пустая трата времени и сил. Когда бываешь в США, становится ясно, что любой таксист там – бизнесмен. Как-то пытается крутиться. Американцы вообще не особо умный народ, но при этом очень активный. Если учесть, что лишь десятая часть общества хочет заниматься своим делом, а ещё меньше имеет при этом основания, останется один процент креативных и серьёзных людей.
Во-вторых, даже бизнесмены по призванию не всегда являются моральными лидерами. Чаще наоборот. Они почти никогда не задумываются о государственных и национальных интересах.
В-третьих, если брать Россию, у нас за последнее десятилетие возникло ещё более уродливое явление – предприниматели-прихлебатели. Или вообще «ряженые»: родственники начальников, знакомые, знакомые знакомых, подставные люди, которым бросают крошки с барского стола в виде так называемой помощи малому бизнесу и других форм.
Вряд ли эти «предприниматели» смогут даже при желании сделать что-нибудь эффективное, прибыльное и креативное. Для того чтобы ходить по кабинетам и клянчить, нужны совсем иные качества, нужно уметь «просить», «договариваться». А настоящий предприниматель по своей сути – гордый и уверенный в себе человек. Так что у нас теория Шумпетера полностью опровергнута. Напомню, что, по Шумпетеру, предприниматель должен открыть что-то новое: новый продукт, новый рынок сбыта, новый способ производства, новый источник сырья или новую организационную схему деятельности. Ясно, что это не про Россию. У нас он должен почаще падать на колени перед начальником.
3. Нарушенные пропорции
Аристотель отмечал: «Обмен возник из потребностей разросшейся семьи, члены которой первоначально сообща владели и пользовались вещами. Пропорция обмена должна быть такой, чтобы она могла поддерживать отношения в сообществе. Руководящим принципом должны быть не интересы индивидов, а интересы общества. Умения людей различного статуса должны обмениваться по норме, пропорциональной статусу каждого. Продукт труда строителя должен обмениваться на многократно умноженный продукт труда сапожника. Иначе взаимность нарушилась бы и сообщество не сохранилось бы».
Итак, вроде бы тот же самый рынок Адама Смита, но с небольшой поправкой: вместо «невидимой руки рынка» пропорции определяет сообщество. (Кстати, и сам Адам Смит писал по-другому – он осуждал идею, что личный интерес купца служит благу сообщества!)
Применительно к нашей реальности это означает, что именно «российское сообщество», а не абстрактный мировой рынок должно определять пропорции обмена. Ведь мировому рынку и стоящим за ним другим «сообществам»: американскому, немецкому, японскому – не нужны вовсе наши образование, здравоохранение, наука, культура, социальная сфера, а уже тем более оборона и безопасность.
Если устанавливать сегодня обмен с мировым рынком исходя только из реалий мирового рынка, его структура будет перекошена в сторону работников сырьевого сектора. Ведь мировой рынок нуждается только в сырье. Всё остальное – наши собственные потребности. Так же, как и у американцев и европейцев. Если же продолжать действовать сугубо «по-рыночному», все жизненно важные сферы, от которых зависят долгосрочная конкурентоспособность и независимость страны, будут ущемлены, а значит, будет нарушена «взаимность отношений». Никто не захочет работать учителем, врачом, учёным или будет работать плохо или эмигрирует.
Таким образом, исправление пропорций в оплате труда – это ключевое условие развития. Это не значит, что платить надо сразу столько же, сколько на Западе. Это значит, что соотношение внутри страны должно быть другим и поддерживаться может только самим государством. Как раз против рыночной тенденции.
То же самое наблюдается и на Западе. Если работники образования, здравоохранения не будут получать по крайней мере зарплату, сопоставимую с работниками производственного сектора, коммерческого, а уж тем более сектора бытовых услуг, бесполезно говорить о научно-техническом прорыве. Зачем учиться, кому учить, если работа без образования как минимум не хуже, а человек всегда ищет, как легче.
Кроме оплаты нельзя также игнорировать социальный статус этих профессий. В советское время представители науки и культуры тоже не зарабатывали слишком много. Но их труд был почётным. То есть кроме материальных есть и моральные стимулы, которые определяют пропорции обмена.
4. Сети доверия
В обществе необходима другая атмосфера. То, что происходит сейчас, – это распад социального капитала, который на новом этапе развития мировой экономики как раз становится главным фактором конкуренции. Если не существует людей, которым можно доверять, причём на всех уровнях, невозможно представить экономический рост. Когда отсутствует доверие между людьми, а также доверие людей к власти и к институтам, всё будет делаться с трудом и за очень большие деньги, так как учитываются огромные риски и трансакционные издержки. Поэтому для любого проекта надо значительно больше денег – в разы.