Литературно-художественный альманах Дружба. Выпуск 3
Шрифт:
Курганов был уверен, что шкипер со своим помощником каким-то образом участвовали в истории с перерубленным тросом. Но зачем?
Ведь у каждого из них не две жизни, чтобы одну можно было продать за приличное вознаграждение, а другую прожить самому.
«Чорт бы побрал всю эту загадочную неразбериху: обрубили буксир, во время шторма сидели чуть не сложа ручки!» — с тоской думал Курганов.
Воспользовавшись тем, что перед ним в шкатулке находятся все судовые документы «Морского цветка», Курганов просмотрел накладные на груз. В накладных перечислялись только
Из страхового свидетельства явствовало, что «Морской цветок» застрахован на сумму, повидимому, не превышающую фактическую стоимость корабля и груза. В случае кораблекрушения эти деньги должны были быть выплачены дирекции компании. Следовательно, Девису не было никакого расчета топить корабль. Штурман с разочарованием отложил бумагу в сторону и начал читать судовую роль, то есть список лиц, из которых состоял экипаж: шкипер, его помощник, два механика, боцман, старший машинист; дальше шли фамилии матросов, кочегаров. Список заканчивался фамилией повара, — всего 24 человека, как и было указано в радиограмме.
Из всего экипажа он знал только троих: самого шкипера, мистера Бельчера да еще боцмана Аллена.
Сложив все бумаги обратно в шкатулку, Курганов поблагодарил мистера Девиса. В ответ тот молча кивнул и продолжал со скучающим видом посасывать сигаретку, которую закурил, пока длился просмотр бумаг. А Бельчер, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, налил себе виски и пил его маленькими глотками.
«Ну, кажется, маски любезных хозяев сброшены, — подумал штурман. — Теперь они оба будут сидеть, как истуканы, а я, связанный традицией, не позволяющей никому вставать из-за стола раньше капитана, тоже должен буду сидеть вместе с ними».
— Я позволю себе обратить ваше внимание, сэр, — нарушил молчание Курганов, — на то обстоятельство, что вода в трюмах непрерывно прибывает.
Шкипер злорадно улыбнулся:
— Не стану скрывать, мистер Курганов, что если палуба не выдержит, вам и вашим людям придется вместе с нами совершить небольшое путешествие в чистилище, а там уже разберутся, кто из нас отправится в рай, а кто в ад.
— Вы оптимист, мистер Девис, по вполне понятной причине, — сказал Курганов. — Мне и моим людям, да и вам с мистером Бельчером пока что в рай, пожалуй, не попасть из-за спасательных нагрудников. Мы выплывем из любого водоворота, если корабль пойдет ко дну. Не знаю, так ли хорошо обеспечен спасательными средствами остальной экипаж.
Девис развел руками:
— Спасательных средств на всех не хватит, да и то, что есть, пришло в ветхость. В кубрике хранится еще несколько нагрудников, но они испорчены от сырости, — тяжести человека не выдержат.
— Тогда, сэр, надо соорудить плоты из досок, бревен, из любого дерева, какое найдется. Главное, чтобы людей не утащило в водоворот.
Девиса этот разговор явно раздражал.
— К сожалению, все доски, ящики, пустые бочки — всё внизу, в трюмах, а открыть люки, — значит, самим вызвать катастрофу.
Конечно, доски, в особенности длинные, могли находиться только в трюме, а не в кладовой. Понятно, что
«В самом деле, как же быть? Трюм не вскроешь… Может быть, поэтому Девис так равнодушен ко всему; волей-неволей приходится покоряться обстоятельствам, если они сильнее вас».
Курганов машинально посмотрел в одну, в другую сторону, точно ища выхода, и вдруг радостно хлопнул ладонью по столу:
— Нашел! Есть из чего соорудить плоты!
От неожиданности Бельчер, как раз собиравшийся снова наполнить свой бокал, пролил виски себе на брюки. Шкипер быстро повернул в сторону Курганова свое обрюзгшее, усталое лицо с профилем попугая.
— Можно разобрать мебель в салоне, в каютах, снять филенки дверей. Каждое кресло поднимет человека. Если всё крепко-накрепко стянуть канатами, сверху приколотить дверные филенки, койки…
— Вы с ума сошли, мистер… мистер. — Девис сгоряча забыл даже фамилию русского офицера. — Портить убранство помещений! Какой идиот на это согласится!? При постройке корабля меблировку оценили в две тысячи долларов!
— Но теперь, когда мебель пришла в ветхость, она не стоит и половины этой суммы, — не сдавался Курганов.
Девис не слушал. Чорт побери! Разве все судовые бумаги выправлены не на имя Самюэля К. Девиса, шкипера, имеющего свидетельство на право командования кораблем, выданное министерством торговли США?! Он, шкипер, нанимал всю команду, он один отвечает за ее целость и сохранность. К дьяволу всех фантазеров! Еще новость — ломать мебель!?
— Никто не намерен посягать на ваши права, сэр, — стараясь подавить в себе всё возрастающее негодование и злость против этого человека, начал Курганов. — Но то обстоятельство, что ночью буксирный канат не лопнул сам по себе, а был кем-то перерублен…
Шкипер не дал ему кончить:
— Ложь!.. Ложь!.. Трос заклинился между зубцами шестерен якорной лебедки, и его перерезало, как ножницами. — Девис всё повышал голос, пока не закашлялся оттого, что горло его сжало судорожной спазмой.
— Да… да… перерезало, перерезало, как ножом, — фальцетом вторил шкиперу Бельчер, — я сам видел… я могу дать присягу!..
— Но якорная лебедка стоит дальше, трос не мог в ней заклиниться И почему вахтенный на носу не принял никаких мер? — тоже повысил голос Курганов. — Как хотите, джентльмены, такое объяснение меня не удовлетворяет.
Девис и Бельчер переглянулись.
— Я должен вам всё объяснить, — сразу изменил тон шкипер. — Видите ли, ночью люди просто падали от изнеможения, поэтому специального вахтенного к буксиру не назначили. Мостик «Морского цветка» так далеко выдается вперед, с него было удобно следить за тросом.
— Вы сами и следили, сэр?
— Н-нет, не я, а мистер Бельчер, — замялся шкипер. — Он нес вахту. Часа за два до этого я упал с трапа и сильно расшибся. Сначала думал, что сломал ногу, но, к счастью, оказалось лишь сильное растяжение. Из-за больной ноги мне не удалось вас встретить; когда вы к нам прибыли, мистер Бельчер как раз менял мне повязку.