Литературное и политическое украинофильство
Шрифт:
Этих изданий г. Драгомирецкий насчитал целых 15, не упоминая, что большая часть их – это маленькие книжонки («метелики»), выходящие 1 или 2 раза в месяц или несколько раз в год, и по достоинству своему не стоят и доброго слова.
Партия г. Драгомирецкого в Галичине – продолжает г. Маковей в «СПб., Вед.» – имеет только одну политическую ежедневную газету «Галичанин».
«Православная Буковина» ведет борьбу против созданных её воображением врагов православия в Буковине, забывая, что злейший враг православия – сама церковная иерархия, пользующаяся церковью, как средcтвом для румынизации русинов. Газета эта заполнена перепечатками из русских «Епарх. Вед.»: живого в ней ничего не найти. «Беседа», помянутый «Галачанин» (беллетристический отдел) и «Русская Библиотека» существуют перепечатками русских авторов. «Сборники Русской Матицы» выходят 1 раз в несколько лет и целиком заполняются «средневековым» летописцем Петрушевичем. «Вестник Народного Дома» кроме заметок того же летописца печатает ежемесячно лишь цифровые отчеты и постановления общества «Народного Дома». Когда-то
Унгварский «Листок» и «Русская Рада» – полное ничтожество. «Буковинские Ведомости» состоят на службе у буковинских румын, врагов как великорусского, такъ и малорусского народов. Менее всего тредьяковщина по форме и содержанию – в изданиях общества имени Качковского. Bсе помянутые издания отрицательно относятся к малорусскому народу, положительная же сторона их деятельности ничтожна. Единомышленники г. Драгомирецкого безпрестанно повторяют, что в Галичине, будто бы, есть говоры, близкие к великорусскому языку (с равным правом можно утверждать, что польский язык близок к русскому), что малорусский литературный язык есть «невозможная смесь малорусского языка с польским». Аргументы старые и ни для кого не убедительные! Малорусский литературный язык создался на почве живой народной речи и, как язык живого многомиллионного народа, развивается на наших глазах на зло ренегатам, вроде г. Драгомирецкого. Наоборот, искуственно созданное «язычие» ренегатов не может иметь будущности, так как основано не на живой речи народа, но на чисто искусственной смеси церковно-славянского, русского, польского и малорусского языков. Это «язычие» гг. «общеруссы» выдают за русский литературный язык. Русский язык не может заменить собою малорусского языка в Галичине, на котором говорит народ и на котором идет преподавание в 2.500 народных школах, в пяти гимназиях (в Львове, Перемышле, Коломые, Черновцах и в новооснованной в Тернополе) и в университете (несколько кафедр).
В параллель с изданиями, перечисленными г. Драгомирецким, мы позволим ceбе привести список национальных малорусских изданий.
Три политические ежедневные газеты: «Діло», «Руслан», «Народна Часопись»; далее: «Буковина» (3 раза в неделю), «Свобода» (одна во Львове, другая в Америке), «Руська Рада» « Громадський Голос», «Прапор», «Душпастир», журнал «Лїтературно-науковый Вістник» (ежемесячный), «Записки наукового товариства імени Шевченка» (1 раз в два месяца; кроме того, отдельные издания секций общества), популярные издания общества «Просьвіта» (до сих пор 216 книжечек, разошедшихся в нескольких миллионах экземпляров), несколько «Библиотек» («Бiблiотека повістий», «Iсторична», «Універзальна», «Дрібна», «Для молодіжи», «Хлопська»), газета «Дзвінок» для детей, газета «Учитель» (издание педагогического общества), газета для «дяків», несколько издантй религиозного характера и т. д.
Я не хочу придавать этим изданиям значение большее, чем они заслуживают, – но если принять во внимание, что всего малороссов в Галичине и Буковине только 3 миллиона, что интеллигенции у них не более 5.000, разделенной притом на партии национальную и ренегатов, – то и такое национальное малорусское движение нужно назвать значительным. Национальное самосознание настолько уже распространено в массе галицкого малорусского населения, что попытки галицких «общероссов» столкнуть галичан с национального пути не могут иметь успеха. Только перед людьми, совершенно незнакомыми с положением дел в Галичине, можно утверждать противное.
Заметим еще, что малорусский литературный язык в Галичине и Украине один; некоторые несущественные различия устранены, и в настоящее время нет основания опасаться раздвоения между русскими и австрийскими украинцами на почве литературного языка.
«В Галиции, говорит г. Драгомирецкий, можно и следует поддерживать один только общерусский литературный язык, который распространяется там все более и более (все менее и менее!) и который при нынешних роковых условиях русского Прикарпатья единственно (!) может сохранить его для всего русского мира».
Все это в общем и в частности совершенно неверно. Наоборот, «при нынешних роковых условиях русского Прикарпатья», если бы галицкие малороссы не противопоставили польскому языку родной малорусский, то увеличили бы только польский мир, но не русский.
Сторонники (великорусского языка) отлично понимая, что в Австрии нельзя ввести в школы преподавание на нем, выступают противниками малорусских школ (агитируют против малорусских гимназий!) и, конечно, их «обрусительная» работа в Галичине на-руку полякам, в Буковине – румынам, в Угорщине – мадьярам. При этом, конечно, и им кое-что перепадает».
Как и следовало ожидать, письмо г. Маковея не могло остаться без ответа со стороны той русской закордонной публицистики, которая не разделяет сепаратистских стремлений украинофилов и не столь «либеральна», как «С.-Петербургские Ведомости». Г-ну Маковею ответили коротко «Новое Время» и «Моск. Ведомости», причем последние назвали его письмо «коллекциею пошлых выходок в украйнофильском дух». Но самым основательным образом конечно, с точки зрения русского гражданина, возразил г. Маковею Старый Журналист в № 145 «Биржевых Ведомостей»:
«Сколько мне известно, – говорит Старый Журналист, – галичане, которых г. Маковей называет рабами, а в другом месте своего письма ренегатами, не корчили из себя «галицких великороссов», а выступали под знаменем общерусского литературного унитаризма.
Я позволю себе заметить, что возникновение подобной литературной объединительной партии в галицкой малорусской среде было явлением до того естественным, что могло бы не возникнуть лишь в том случае, еслибы галицкая Русь была отделена с колыбели своей национальной жизни безусловно непроницаемою стеной и крышей и от остальной Руси, и от западной Европы. Ведь такими же «рабами» и «ренегатами» в литературном отношении полнился Аппенинский полуостров в течение столетий, когда совершался процесс культурного подчинения местных итальянских наречий развившемуся раньше в литературный язык наречию тосканскому…
Если гг. Головацкий, Наумович, Зубрицкий, Хиляк, Устиянович, Добрянский, Дедицкий, Гушалевич, Петрушевич и Свистун не что иное, как «рабы» и «ренегаты», то такиме же «рабами» и «ренегатами» следует признать с точки зрения г. Маковея всех деятелей Приднепровья и Малой Руси и всех уроженцев тех краев, вносящих свои вклады в литературу и публицистику на общерусском языке. Таких «рабов» и «ренегатов» у нас до того ныне много, литературно-политические сепаратисты толка г. Маковея до того ничтожны и количеством своим, и слабостью сравнительно с силою общерусского литературно-политического унитаризма, в местностях населенных малороссами, обаяние национального всероссийского великодержавия настолько велико, экспансивное влияние общерусской литературы настолько неотразимо, что громы, бросаемые г. Маковеем на тех из своих земляков, которые не хлопочут о «литературно-политической самостоятельности малорусского народа», совсем напрасная трата накопленного в нем электричества».
II
Semper calumniare audacter.
Возражения на статью г. Маковея, появившиеся в русских закордонных газетах, удовлетворительны, быть может, для русской закордонной публики, так как в России, исключая десяток-другой сторонников украинофильства, на этот национальный сепаратизм смотрят с улыбкою, как на шалости избалованного ребенка. Дело в том, что большинство русской закордонной публики не понимает нынешнего украинофильства и считает его не только естественным, но и похвальным выражением привязанности к особенностям родного малорусского слова, к природе мягкого юга и к особенностям южнорусской жизни. Такое понимание украинофильства было бы, однако, непростительным заблуждением. Нынешнее украинофильство – не благородное и естественное украинофильство Костомарова, Шевченка и Кулиша, а раньше их Котляревского и Квитки Основяненка, так как с течением времени и под влиянием враждебной русскому народу, но хитрой политики его противников, первоначальное чистое, литературное украинофильство, выражавшееся в любви к родному слову, к преданиям козацкой старины, к обычаям южной Руси, выродилось в национально- политическое сектантство, которое, при благоприятствующих для него обстоятельствах могло бы принести много вреда русскому народу. Зло нынешнего украинофильства в том, что оно, под покровом «народничества», впрочем карикатурно извращенного, каплею по капле отравляет несведущих ложью, чему пример – статья г. Маковея. К сожалению, та самая ложь, против многообразных проявлений и разветвлений которой особенно нам, русским галичанам, столько раз приходится защищать себя – со свойственным ей иезуитизмом (ссылка на принцип: audiatur et altera pars в статье г. Маковея) при борьбе с галицким противником на страницах петербургской газеты и тупоумием – в понимании положения, задач и целей русского населения в Австрии и вообще русского народа – нашла место в «С.-Петербургских Ведомостях». Это обстоятельство и заставляет нас пояснить существо и значение нынешнего украинофильства и представить его цели и стремления. Русская закордонная печать, как уже выше сказано, или молчит об этом движении, или сообщает о нем краткие и далеко не ясные сведения, по которым нельзя составить себе ясного понятия об оттенках литературных и политических мнений тех сепаратистов, которые управляют ныне украинофильским движением. Мы, русские галичане, однако, больше тридцати лет боремся с украинофильским сепаратизмом, мы были свидетелями его развития и вырождения в политическую секту, мы, наконец, перенесли по причине борьбы с украинофильством столько неприятностей и гонений, что можем считать себя компетентными в оценке этого движения и в издании справедливого о нем суда. Мы постараемся сделать это в кратком обзоре литературного и политического украинофильства, отношений польских политических деятелей к украинофильству и отношений украинофильских вожаков к русской партии в Галичине, чтоб под конец вывести заключеніе, логически вытекающее из фактов и могущее, по нашему мнению, служит практическим руководством и наставлением для деятельности в настоящем и будущем. Печальная роль вырожденного украинофильства есть в действительности несчастье галицко-русской интеллигенции, несчастье русского населения Австрии, несчастье всего русского народа. Мы уже теперь видим в Галичине и Буковине печальные плоды украинофильства, порожденного плохо понятым местным патриотизмом, извращенного невежеством и поддерживаемого политической хитростью противников русского народа из боязни перед его грозным единством, именно – национальное обезличение вольных или невольных сторонников украинофильства. Мы видим, как гибнут не только безплодно, но даже вредно, силы по природе хорошие, но увлеченные примером или матерьяльными разсчетами и как уклонение от твердой национально-исторической почвы приводит заблудших к рабскому подчинению чужим идеям, чужим планам.