Литературные воспоминания
Шрифт:
В. Гоголем».
В дальнейшем Н. Лернер в книгах из библиотеки В. И. Саитова обнаружил в
одном переплете с сборником Анненков и его друзья восемнадцать гранок набора, содержащих в цельном виде эти «памятные заметки». По свидетельству Н.
Лернера, в кратком анонимном предисловии к ним значилось: «Этот очерк
составляет лишь черновой набросок, а местами только план статьи, подлежащий
обработке. Набросок относится к 1870-м годам» («Былое», 1922, № 18,
Лернер опубликовал в «Былом» эти заметки, опустив ранее напечатанную
«Последнюю встречу с Н. В. Гоголем».
В настоящем издании «Две зимы в провинции и деревне» печатаются в
сводной редакции, на основании печатных заявлений Л. Майкова и Н. Лернера, по
тексту первых публикаций («Былое», 1922, № 18, стр. 4—18; Анненков и его
друзья, стр. 515—516).
[470] Анненков возвратился в Россию в конце сентября 1848 г. О его
настроении в это время можно судить по его письмам 1848 г. из Парижа к братьям
(«Исторический сборник», 1935, № 4, стр. 245—260), по его рассказам Гоголю в
сентябре 1848 г. о революционных событиях во Франции Гоголь, т. XIV, стр. 87), по его разговорам с друзьями в сентябре этого же года, отголосок которых мы
находим в недавно опубликованном письме К. Кавелина к Т. Грановскому (ЛН, т.
67. стр. 598).
В пятой части «Былого и дум» Герцен воспроизводит одну из последних
своих бесед с Анненковым, перед отъездом его из Парижа в Россию:
469
«— Итак, решено,— спросил я Анненкова прощаясь,— вы едете в конце
недели?
— Решено.
— Жутко будет вам в России.
— Что делать, мне ехать необходимо; в Петербурге я не останусь, уеду в
деревню...» (Герцен, т. X, стр. 231).
По приезде Анненков вскоре исполнил свое намерение, подталкиваемый к
тому же и надвинувшимся разорением,— уехал в симбирскую деревню.
[471] О «крестьянском вопросе», то есть робких подступах к отмене
крепостного права, обсуждавшихся секретным порядком в правительственных
сферах в 1847 г., Анненков знал из писем Белинского к нему (см. Белинский, т.
XII, стр. 436— 439, 468).
[472] Ожидание войны — в связи с намерением царя задушить военной
силой революционное движение в странах Европы, в частности в Венгрии.
[473] Специальный секретный «особый» комитет, созданный царем в конце
февраля 1848 г. во главе с морским министром А. С. Меньшиковым для проверки
упущений цензуры в периодической печати с целью искоренения «вредного
направления» в литературе, обратил особое внимание на повесть М. Е.
Салтыкова-Щедрина «Запутанное дело», напечатанную
«Отечественных записках». 21 апреля Салтыков был арестован и содержался
сначала на адмиралтейской, а затем на арсенальской гауптвахте (см. С. Макашин, Салтыков-Щедрин. Биография, т. 1, М. 1951, стр. 294). 27 апреля царь утвердил
доклад следственной комиссии по его делу и приказал сослать писателя в Вятку.
[474] Граф Бутурлин Д. П. (1790—1849) — действительный тайный
советник, член государственного совета; с 1848 г. председатель секретного
цензурного комитета с особыми полномочиями, созданного в целях пресечения
вольномыслия; настаивал на закрытии университетов, был сторонником
установления казарменного режима в учебных заведениях, сокращения программ, исключения философии из числа наук, преподаваемых в университетах.
[475] Имена братьев Анненкова, Ивана и Федора, сравнительно часто
встречаются в его переписке с друзьями — Боткиным, Белинским и др. И тот и
другой занимали видные должности (Иван дослужился до генерал-адъютанта, Федор был в пятидесятых годах нижегородским губернатором) и живо
интересовались литературными делами и знакомствами своего младшего брата.
Иван содействовал доступу П. В. Анненкова к рукописям Пушкина еще при
жизни Белинского, в 1847 г. (см. ЛН, т. 56, стр. 191), а затем привлек его к
изданию сочинений поэта, заключив для этой цели в 1852 г. контракт со своим
однополчанином П. П. Ланским, женатым на вдове Пушкина.
Федор Анненков, будучи уже нижегородским губернатором, со своей
стороны тоже «содействовал» этому делу — он помогал брату «распространять» в
1855 г. его издание среди купцов, съехавшихся на нижегородскую ярмарку.
«Признаюсь,— писал Е. И. Якушкин, встретивший тогда в Нижнем П. В.
Анненкова сего «товаром»,— официальные меры для сбыта изданий Пушкина
мне очень не понравились, тем более что они не нравились и купцам» (см.
«Декабристы на поселении», М. 1926, стр. 18).
470
О третьем брате Анненкова, Александре, сведения очень скудные. Известно
только, что он нигде не служил, жил доходами с именья и вел разгульный образ
жизни.
Катерина Ивановна — дальняя родственница Анненковых, компаньонка их
отца в последние годы его жизни. Стрекалов — родственник по матери. Адель Б.
— очевидно, Адель Николаевна Бекетова, впоследствии жена музыканта В. Н.
Кашперова. Лидия К. — возможно, Лидия Никитишна Кашперова, сестра В. Н.