Литерный эшелон
Шрифт:
Но «посторонний» уже вышел на светлое место.
– Джерри! Сукин ты кот!
– Андрей Михайлович?..
В самом деле, за полтора года Данилин отвык от английской униформы, даже от звука хороших, подбитых ботинок. Обменялись рукопожатиями, после – обнялись по-братский, а Андрей даже поцеловал по старому русскому обычаю.
Поцелуй Джерри смутил.
– Какими судьбами? Как вы меня нашли?..
Джерри протянул газету недельной давности.
– Небывалая удача: передали со встречного корабля. Иначе бы мне пришлось долго вас искать: Алена говорила, что вы командир бронепоезда, но ни названия, ни где вы сражаетесь – не знала.
– К чему ей это знать?..
– И то верно. С прибытием, Джерри. Что-то вы уж сильно налегке… Где ваши вещи?.. уже в гостинице?
– На корабле. Я там буду жить. Мы англичане, мы рождены на острове и море – наш дом. Скажите лучше, вы меня можете угостить обедом?.. Наш кок, вероятно до того как попал во флот, в больших котлах варил только асфальт. В здравом уме такое есть невозможно.
– Простите, конечно же!..
Обедали в трактире неподалеку.
Украинская кухня Джерри понравилась: по обилию специй и приправ она напоминала какую-то восточную. Англичанин от незнания бросил в рот целый стручок красного горячего перца. Жар пришлось тут же заедать борщом со сметаной.
После этого на провиант, помещенный на стол, Джерри стал смотреть с уважением и с опаской.
Как водится, выпили за встречу – в штоф безусловно была налита не казенная водка, а самогон, что было еще лучше.
После – поговорили:
– Я пытался с вами связаться, – начал Андрей, но ваша частота молчала.
– Я сменил частоту и позывной, когда уехал из Петербурга. Дом я ваш, простите, но не уберег. У вас там фабрика какая-то была рядом, вот они и захватили. Я перед отъездом из Петрограда заходил. Скученность невероятная: семей десять верно там живет.
– Да Бог с ним, с домом… Рассказывайте что да как! Вы были в Лондоне? Видели Алену с детьми? Как они там?..
Джерри кивнул, и из-за пазухи вынул пакеты с письмами – одно предназначалось Андрею, другое – его тестю.
– Как у вас тут дела, рассказывайте…
– А у нас тут война, как вы могли заметить, революция. А я почти контрреволюционер…
– Почему почти?..
– Считаю, что стоило бы нам остановиться на февральской революции. Так что я полуреволюционер-полуреакционер…
– А большевики вам не нравятся? Почему?..
Андрей горько вздохнул:
– Знаете эту старенькую сказку, про воду из следа козлиного копытца?
– Не пей водицы, козленочком станешь?..
– Именно. У меня такое чувство, что большевики открыли источник с той самой водой, и народ превращается в козлов… И знаете, у меня еще такое чувство, что они победят, потому как не брезгуют средствами… Как бывало во времена старые и почти добрые. Ах, какие смешные были народовольцы, бомбисты – с пироксилиновыми шашками. Бомбы бросали под царские кареты, а те, заметьте – из дерева были. Теперь – гранаты, снаряды, расстрелы из пулеметов. Вожди ездят в блиндированных авто и поездах. Куда катится мир? Давайте выпьем…
– Снова за встречу?..
– Нет, с горя…
Выпили.
– Да не волнуйтесь вы так. Все они временные. Романовы у вас сколько лет были?
– Триста с лишним…
– Вот видите, тоже временное… И большевики не навсегда. Даже если сейчас они выиграют – лет двадцать пройдет, может пятьдесят, семьдесят и уйдут они во прах. И ваши дети вернутся сюда как победители.
– Если им будет откуда возвращаться… Большевики хотят революцию мировую.
– Мало ли они чего хотят. Мы их остановим здесь… Русский с британцем – братья навек!
– А я слышал, что у вас слишком много братьев в последнее время появилось. Вы грузинам помогаете… И еще другим…
– Русские, конечно, наши друзья. Но друзья, прошу заметить не единственные. И мы не хотим из-за хорошего друга ссориться со всеми остальными друзьями. Мы – победители. Конечно, с нами все ищут дружбы…
Андрей задумался:
– У меня к вам будет просьба…
– Говорите, я сделаю…
– Вы даже не спрашиваете, какая.
– Вы бы не стали просить у меня чего-то невозможного. Ведь так?
– Так…
Андрей стал говорить – объяснение заняло у него не более двух минут. Джерри тут же кивнул:
– Это не трудно устроить. Первым же кораблем… Только скажите, он как-то связан с вашей тайной?
Андрей покачал головой.
– Нет, но вы меня крайне обяжете, если… Впрочем, я и без того вам обязан…
– Бросьте, какие между нами счеты.
В честь прибывшего генерала устроили торжественный совместный парад: английская рота и русские полки прошли парадом по центральной улице, затем устроили учения. Русские солдаты смело шли на вероятного противника, мчались казаки, строчили пулеметы на медленно движущихся броневиках. Появился «Волхв», занял позицию, дал бортовой залп. Стреляли холостыми, поэтому – более звучно, громко.
Англичане проявили ответную любезность: на борту «Уриила» устроили званый обед с морскими стрельбами. Показали новинку: над гаванью пронесся самолет, сбросил в воду сигарообразный предмет, и через некоторое время старая угольная баржа, изображавшая вражеский корабль переломилась взрывом и ушла на дно.
– Грандиозно! – аплодировал Джерри. – Новый вид авиации – торпедоносцы!
– Забавно, – согласился Андрей. – Почти как мы три года назад в Данциге.
Посетили и британский аэродром, разбитый под городом. Генералы жали руку летчику, расправившемуся с баржей, Андрей осмотрел британский самолет – он оказался получше старого «Сикорского». Но чему удивляться – время-то идет?..
Но особенно Андрею понравился «Хендли-Пейдж»: был он даже больше четырехмоторных самолетов Сикорского. Сопровождающий на хорошем русском пояснил:
– Мистер Сикорский безусловно войдет в историю, как основатель многомоторной авиации, но только в Британской империи эта идея получила расцвет! Вот сколько бомбардировщиков построил Сикорский?
– Штук сто… – ответил Андрей, но уверенности в его голосе не было.
– Ну вот! А мы построили полтысячи, хотя и начали позже. И больше построим. Представьте себе налет на город: тысячи бомбардировщиков, каждый несет две тысячи фунтов бомб!