Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
Здесь запись кончалась.
— Н-да… Мрачный тип, — подытожил я.
— Но он-таки таким отродясь не был! — возразила Баба-Яга.
Сквозняк попросил перелистнуть файл назад, а просмотрев запись снова от начала до конца, заявил:
— Да он явно не в себе! Точнее — в какой-то момент вышел из себя, после того как деньги перевел. До того держал себя в руках, а тут не выдержал.
— То есть, по тфоему, он малость того? — Глюк покрутил пальцем у виска.
— Ну, я бы так сразу не сказал, но повод для визита к врачу у него
— Или на лице написан, — уточнил Дятел.
— Жаль. Очень жаль, — Леший сокрушенно покачал головой, — Еще десять лет назад он правил своей империей вполне эффективно. Вон, народ его до сих пор любит, и было за что. Они там как сыр в масле катались. Что с ним случилось?
— Причем похоже, что он постоянно тратит бешеные суммы на какие-то свои цели, вон, из страны все жилы вытянул, а теперь воровством занялся — и все туда, — заметил я, — Может, наш истинный клиент — вовсе не он?
— А кто?
— Вот уж чего не знаю, того не знаю.
У меня по этому поводу возникла догадка, но слишком смутная и слишком невероятная, так что обнародовать ее я пока не стал.
— Вот что, ребята, надо нам поехать и разобраться, — заявил Сквозняк, с таким же серьезным видом, с каким он выдавал свои самые лучшие шутки, так что не всегда было сразу понятно: шутит он или говорит серьезно, — Очевидно, что выручить его — в общих интересах. Удивлюсь, если он только к вам в карман руку запускал.
На этот раз, кажется, Ежи не шутил. Не скажу, что его предложение привело меня в восторг, но я промолчал. А Баба-Яга высказалась, причем радикально:
— Это-таки что же, к волку в пасть? И думать забудь. Сами сгинете, и на нас еще бед накличете.
— Но у меня есть мой портфель, — возразил Глюк, — а из тфух зол надо фыбирать меньшее.
— Резонно, — твердо сказал Леший, — а значит решено. Хайнер, Иван, Ежи, поедете вы трое. На месте действуйте по обстановке.
Авторитет и старшинство Лешего я чувствовал всегда, теперь же я воочию убедился, что он здесь обладает и властью. Баба-Яга, сердито покачав головой, промолчала, хоть ее прямо-таки распирало изнутри, Глюк просто кивнул, Сквозняк никак не отреагировал (А что ему реагировать, если сам и предложил!), поэтому и я, вздохнув, кивнул:
— Надо, так надо.
— Без меня?! — обиженно воскликнул Дятел, — Вечно все без меня! Они же там дров наломают без меня!
— Ну ты все-таки и дятел! — заметил я, — Это же может оказаться действительно опасно.
— Что дятел, что дятел?! Что ты ко мне цепляешься? Раз я головой работаю по-другому, значит по-твоему я ни на что уже и не гожусь?
— Нет, но…
— И вообще, не тебе мне говорить, что такое опасно, — запальчиво воскликнул наш пернатый друг, — В общем так, я тоже лечу с вами, и не возражайте.
Леший только развел руками, и тут Баба-Яга, не выдержав, закатила ему такой великолепный скандал, что Дятел в мгновение ока вылетел на улицу, да и мы трое сочли за благо ретироваться, перебравшись
— И часто они так? — спросил я Дятла, когда мы надежно укрылись от неожиданного разгула стихии у меня в землянке.
— Бывает иногда, примерно раз в лет этак двадцать. Правда, истории вроде нынешней тоже случаются не намного чаще.
— Ого! А тебе-то самому тогда сколько?
— Замнем для ясности.
Замяли для ясности, тем более что шум стартующей ступы все равно заглушил все разговоры.
Через полчаса пришел Леший.
— Вот что, братцы. В такую поездку нет смысла пускаться с бухтыбарахты. Надо подготовиться, предусмотреть что только можно.
— В этом есть резон, но ведь так заранее не скажешь, с чем нам придется столкнуться, — возразил Ежи, — Как тут готовиться? Всего-то не предусмотришь…
— Тут нам может помочь Остромысл, князь московский. Он здесь обладает верховной властью, хотя бы и чисто номинально, он и сделает все, что только можно, чтобы вы не столкнулись с проблемами, которых можно избежать.
— Та, но захочет ли он помочь?
— Обязательно. Во первых, его тоже обокрали, а во вторых он прислушивается к моим советам.
— Значит, надо его навестить?
— В этом нет необходимости. Он и сам не прочь наведаться к нам в гости.
— Даже так? А сумеем встретить достойно? — поинтересовался я.
— Не беспокойтесь. С моим портфелем — осилим. А скоро он приедет?
— Сегодня в полдень. Я уже договорился.
К полудню мы все вышли на лесную опушку к дороге, ведшей из Москвы в Звенигород. Здесь уже весь снег растаял, и на колее развезло непролазную хлябь. Я гадал: это на чем же таком приедет князь, способном не застрять среди этой, с позволения сказать, дороги.
Издалека раздался шум, какой в этом мире способна издавать, как мне казалось, лишь ступа Бабы-Яги, а на его фоне… вой автомобильной сирены, и почему-то топот, от которого дрожала земля.
Шум приближался, и вскоре из за поворота вылетела необычная процессия: в центре ее, тяжело топая, летела размеренной рысью самая натуральная избушка на курьих ногах, на коньке крыши которой была укреплена синяя мигалка с раструбами истошно завывавших сирен по бокам. Всю эту музыку почти совсем заглушал шум, издаваемый шестью ступами, шедшими на малой высоте и образовывавшими, по всей видимости, эдакий почетный эскорт. Ступы пилотировали княжеские дружинники, облаченные в островерхие шлемы и сверкавшие кольчуги. Развевающиеся бороды а-ля Илья Муромец с картины Васнецова "Три богатыря," красные бунчуки на концах поднятых пик, каменное выражение насупленных лиц — все вместе производило даже более сильное впечатление, чем если бы они просто традиционно ехали верхом.