Литовские народные сказки
Шрифт:
Когда прошел целый год, нищий старик попросился на ночлег. В избе из-за большого семейства для него не было места, хозяйка велела ему идти в овин.
Старик обрадовался, что нашел теплый овин, но как только стал засыпать, дверь открылась и высокий человек, одетый в черный плащ, прошел за печку. В одной руке он держал горящую смоляную свечку. Он жалобно стонал, не переставая, и жаловался словами:
— Из-за веления отца и проклятия матери меня в пекле мучают!
И так он жаловался целый час, а потом выбежал из-за печки в дверь. Нищий наутро [обо всем] рассказал хозяину. А хозяин понял, что это его сын приходит с того света. На следующий вечер он, ничего никому не сказав, сам пошел караулить.
— Мой милый сын, как я могу тебя спасти?
А сын ответил со стоном:
— Ах, отец, тебе это труднее, чем матери и моей жене, ибо надо отправиться в пекло, пройти через девять горящих печей и меня оттуда вывести. И тогда я смогу быть свободным в своем доме.
Отец решил спасти своего сына. Но когда он пришел в пекло и посмотрел на первую печку — она жарко пылала и воняла серой. Он сначала попробовал сунуть в печку свой нос, но тот сразу обгорел в огне. Ему пришлось бежать из пекла. И он пошел домой с обгоревшим носом и обо все рассказал своей жене, а она до тех пор ничего не знала. Когда она это услышала, то сама пошла в овин сторожить, будет ли сын стонать за печкой, как отец слышал. Когда настало двенадцать часов, дверь овина открылась, [сын] прошел за печку, стал стонать:
— Из-за веления отца и проклятия матери меня в пекле мучают!
Когда мать это услышала, с плачем спросила:
— Сын мой милый, не могу ли я тебя спасти?
А сын сказал:
— Как отец не смог, так и ты вряд ли сможешь. Однако можешь попробовать, ибо меня мучают за девятью печами. Если меня выведешь через огонь девяти печей, тогда я стану совсем свободным.
Мать решила вывести [его]. Когда пришла в пекло и у первой печки увидела большое пламя, она сняла одежду и полезла в печку. Она не влезла до половины, а ее волосы и уши опалились и обгорели. Она почувствовала нестерпимый жар и, сгорая, выскочила назад и кинулась вон из пекла. Она вернулась домой без ушей и без волос, обгоревшая, стонущая.
Ну, теперь должна идти присягнувшая ему, то есть жена. Когда она пошла в овин и услышала стоны, сразу спросила:
— Не могу ли я тебя спасти из этой страшной неволи, мой милый муж?
Тот сказал:
— Ах, ты бы смело могла вывести меня через девять печей. Но я тебя научу, как ты должна себя вести. Прежде всего, когда дойдешь до первой печи, ты сними с головы свою наметку [65] и держи ее в руке. А когда полезешь в печь и почувствуешь сильный жар, ты обмахивай наметкой лицо, так тебе ничто не повредит. Чем сильнее будет жар, тем сильнее маши во все стороны. А когда перейдешь все огненные печи, черти станут тебя превращать в разных зверей, будут мне показывать и спрашивать: «Которая твоя жена?» А я скажу, что ее нет. А когда тебя превратят в голубя, и ты будешь не одна, а в большой стае, подойди ко мне поближе и все маши крыльями. Когда черти спросят: «Есть ли здесь твоя жена?», я скажу: «Есть!» Ну, тогда тебя снова превратят в человека.
65
Наметка — льняной головной убор замужних женщин, напоминающий длинное полотенце.
Он так научил свою жену и сам пошел в пекло, где был. А когда жена пошла в пекло, она поступила так, как он ее научил.
Когда ее превратили из голубя в женщину, какой она была прежде, и подали ему в руки, черти сказали Камукасу и его жене:
— Что вы в пекле видели и слышали, об этом никому не рассказывайте. И в кого мы вас превращали, или в зверей, или в птиц, в тех сами не превращайтесь. Теперь можете идти домой.
Когда они вернулись домой, отец и мать плакали от радости,
К 3.1.0.11. / АТ 445*. Йонас Бакутис, деревня Галяусяй, волость и уезд Расейняй. Зал. Винцентас Бакутис, 1889. DSPSO 71.
См. № 128. Только в публикуемом тексте проклятый матерью сын должен узнать свою жену (обычно жена узнает мужа, редко — отец узнает сына, см. № 128).
130. [Узнавание невесты]
У отца были два умных сына, а один дурак. Все не любили и обижали его.
— Если вы меня ненавидите, дайте мне коня, седло и плетку — и я поеду.
Он приехал к реке и смотрит, как течет река. Смотрит: из леса пришли двенадцать прекрасных девиц, разделись, купаются, веселятся. Он взял одежду одной девицы и спрятался. Все девушки оделись, а самая младшая не находит своей рубашки, просит, кричит. Дурак вылез, говорит:
— Мне нетрудно отдать твою одежду, но я хотел бы, чтобы ты вышла за меня замуж.
Девица согласилась. Она топнула ногой — земля раскрылась и поглотила обоих. Отец этих девиц спросил:
— Зачем ты пришел?
— Я не мог жить без твоей дочери, вот и пришел. Не разрешишь ли ты мне на ней жениться?
Говорит:
— Разрешить-то я разрешил бы так: если бы ты узнал ее среди двенадцати других сестер.
Девица говорит:
— Смотри: если муравей побежит по груди, так это буду я.
Как она сказала, так и было. Даже отец удивился:
— Какой зубатый [66] зять! Но я дам [тебе] более тяжелую работу.
Когда дождались следующего дня, [отец] и говорит ему:
66
Зубатый — синоним знающий; обычно так называют колдунов.
— Ты построй костел из морской пены, покрой маковыми семенами и в каждое семечко вколоти по три гвоздя. А если не сделаешь, твоя голова покатится с плеч.
Он вышел и плачет. Пчелка гудит под окном, гудит и гудит, летит не к клеверу, а к человеку. Тот и говорит:
— Вот беда: уже и так конец, а тут еще пчелка пристала.
Пчелка говорит:
— Меня не бойся: я та девица, тебе построю такой костел. Пчелы как налетели: одни костел строят, другие алтари делают, третьи свечки ставят. Одни мак сеют, другие согревают, тут уже мак цветет, распускается, вянет. Уже половина крыши покрыта. Все делается в мгновение ока. Опять все исполнено, как велено. Пан удивляется, но снова задает [работу]:
— За час сшей себе и мне сапоги.
Опять ему пчелы помогли — уже стоят сапоги, блестят, как золотые. И все так быстро сделали, что даже половина соломы [67] не сгорела. Но [пан] все еще не отдает дочери. Тогда парень взял эту дочку и убежал. Слуги гнались, гнались. Что делать? Парень превратился в пахаря, а девица — в землю. Он запряг лошадь и пахал. Потом опять бежали, опять за ними гнались. Теперь они обернулись: парень дорогой, девица — лугом, а лошадь — мостом. Третий раз гнались — и опять лошадь превратилась в костел, парень — в ксендза, девица — в служку.
67
Половина соломы не сгорела — в данном варианте пропущено условие, что юноша должен сшить сапоги, пока сгорит солома, зажженная испытателем (отцом девушки).