Ливень
Шрифт:
— Ради бога, миссис Баррон, не беспокойтесь из-за меня. Я знал, что таких приступов не избежать. Я сумею справиться сам.
— Конечно, сумеете. Ну а я пока немного облегчу вашу участь. — Поставив вентилятор на столик около кровати, она направила струю освежающего воздуха на Рейнуотера. — Как давно вам стало плохо?
— Вчера вечером.
— Вчера вечером! Почему вы ничего не сказали мне? Я бы позвонила доктору Кинкэйду.
— Я думал, боль пройдет. Уверен, так оно и будет.
Но Элла не разделяла оптимизм своего
— Доктор Кинкэйд скоро будет здесь. Вы хотите пить? Принести вам что-нибудь? Чаю?
— Лучше воды.
Элла снова бросилась на кухню. Сестер Данн в коридоре уже не было — должно быть, ушли вниз, в гостиную. Маргарет вопросительно посмотрела на Эллу, ожидая от хозяйки объяснений.
— У него лихорадка?
— Видимо, да. А может быть, что-то с желудком… Ну что? Доктор Кинкэйд придет?
— Прямо сейчас, так он сказал.
— Прекрасно. Достань из холодильника кувшин с водой, а из шкафа стакан. Где миска, в которой мы моем овощи?
— Где ей быть? Стоит в кладовой.
Миска действительно стояла в кладовой, на своем обычном месте. Элла отнесла Рейнуотеру поднос с кувшином воды и стаканом и вернулась на кухню за миской.
— Я иду наверх. Присмотри за Солли, — напомнила она Маргарет.
Мальчик сидел на полу около стола и играл пустыми катушками.
— Пусть доктор идет к нам сразу, как только появится, — сказала Элла уже на пороге.
В комнате Рейнуотера она убрала со столика возле кровати книгу и часы и поставила туда поднос, потом налила холодной воды из кувшина и, приподняв голову Дэвида, поднесла стакан к его губам. Он стал жадно пить. Когда Рейнуотер наконец утолил жажду, Элла опустила его голову на подушку. При этом она обратила внимание на то, что наволочка промокла от пота.
— Я сейчас приду.
Вернувшись, Элла принесла чистую наволочку, новое полотенце и небольшое ведерко с водой. Она налила воду в миску, тоже поставила ее на столик и окунула туда полотенце. Потом молодая женщина протерла Рейнуотеру лицо.
— Спасибо, — слабо улыбнулся он, на мгновение прикрыв глаза.
— Не стоит благодарности.
— Вы так ухаживали за своим мужем?
— Простите?..
— Я почему-то подумал, что мистер Баррон умер из-за какого-то недуга. Это тогда вы научились ухаживать за больными?
— Мистер Баррон скончался внезапно.
— Вот как… — помедлив минуту, Рейнуотер Добавил: — Тогда у вас дар от природы.
Элла снова окунула в миску полотенце, отжала его и отерла своему постояльцу шею и руки.
— Ну какой это дар! Я думаю, такие навыки — часть материнского инстинкта.
Не открывая глаза, Дэвид снова улыбнулся:
— Какой прекрасный инстинкт!
Элла намочила полотенце еще раз. Аккуратно отжав его и свернув вдвое, она прижала влажную ткань ко лбу Рейнуотера.
Элла услышала, как подъехала машина. Доктор Кинкэйд быстро вышел из автомобиля и чуть ли не бегом бросился к дому. Не прошло и минуты, как он уже стоял на пороге комнаты Рейнуотера. Выглядел доктор очень встревоженным.
— Дэвид? — Поставив на стул возле кровати черный медицинский чемоданчик, Кинкэйд склонился над своим родственником.
Рейнуотер открыл глаза.
— Привет, Мерди. Не смотри на меня с таким ужасом. Я еще жив.
Элла подошла к ним поближе и сказала:
— Я, пожалуй, пойду. Если вам что-нибудь понадобится…
— Разумеется, миссис Баррон. Благодарю вас. — Доктор скользнул по ней отсутствующим взглядом.
Молодая женщина вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь.
10
Прежде чем доктор Кинкэйд спустился вниз, прошло полчаса, не меньше. Сестры Данн к этому времени ушли в гости к подруге. Маргарет стряпала на кухне обед и присматривала за Солли. Элла протирала пыль в большой гостиной. Там ее и нашел Мердок Кинкэйд. Молодая женщина смотрела на доктора с тревогой:
— Ну, как он?
Кинкэйд вытащил из кармана носовой платок и аккуратно промокнул им лицо. Было ли это продиктовано только желанием отереть пот или доктору не хотелось сообщать ей плохие новости?
— Я дал ему лекарство. Приступ закончился.
— Видимо, у него очень сильные боли. Как он их выдерживает?..
— Да, это был самый сильный приступ из тех, которые уже были… Я оставил Дэвиду кое-какие препараты. Впрочем, он сказал, что будет принимать их только в том случае, если боль станет невыносимой. Дэвид считает, что так будет лучше. Но это пока, — мрачно констатировал доктор. — Скоро ему придется изменить свое решение.
Элла отвела глаза. Это показалось ей малодушием, и молодая женщина прямо взглянула на доктора:
— Неужели ничего нельзя сделать? Провести какое-то лечение… прооперировать, в конце концов?
— Если бы какой-нибудь способ помочь Дэвиду был, я бы им давно воспользовался.
— Я понимаю. Извините меня, пожалуйста. Я вовсе не собиралась ставить под сомнение вашу квалификацию.
— Я знаю, знаю. Поверьте, миссис Баррон, мне, как никому другому, понятны ваши чувства. Я изучил все, что нам известно об этой болезни. Я проконсультировался со специалистами, чей опыт несравнимо больше, чем мой. Списался с докторами из Нью-Йорка и Бостона, но все они пришли к тому же неутешительному заключению, как и я. К сожалению, первичную опухоль у Дэвида вовремя не выявили, а теперь делать что-либо поздно. Метастазы… Задеты все жизненно важные органы.