Ливень
Шрифт:
Элла откинула со лба выбившуюся из прически прядь волос.
— Скажите, пожалуйста, что я должна делать?
— Вы? Но ведь вы не врач и даже не медицинская сестра, миссис Баррон.
— Я хозяйка пансиона, в котором живет мистер Рейнуотер. И я не могу просто смотреть на то, как он страдает.
— Звоните мне сразу, как только у Дэвида начнется новый приступ. Звоните в любое время дня и ночи, как бы громко он ни протестовал против этого.
— Хорошо.
— Сам он наверняка будет убеждать вас в том, что помощь ему не нужна.
—
— Прекрасно.
Элла проводила доктора до двери. Помедлив немного на пороге, он с сожалением глянул на молодую женщину:
— Вам совсем ни к чему все эти заботы и хлопоты, миссис Баррон. Наверное, мне не следовало приводить Дэвида в ваш пансион.
Элла знала, что дома у доктора покоя быть не могло — двое его сыновей были очень активными и шумными подростками. Кроме того, пациенты могли прийти на прием и прислать за ним в любое время суток. В приемной около его кабинета постоянно толпились люди. Здесь были получившие раны и переломы костей, женщины в положении, дети и старики, страдающие разными заболеваниями — от очень и очень тяжелых до самых незначительных. Она понимала, что доктор привел к ней мистера Рейнуотера не потому, что хотел, чтобы за него отвечал кто-то другой, а не он сам. Просто Мердок Кинкэйд надеялся, что его родственник сможет жить здесь в покое.
Элла хотела избавить его от чувства вины и сказала, что мистер Рейнуотер — идеальный постоялец.
— Он очень учтив и внимателен, так что все здесь ему симпатизируют. Я уже не говорю о том, как он добр к Солли, — она едва не упомянула о том, что Рейнуотер занимается с ее сыном, но в последнюю минуту передумала. — Если бы не болезнь, с ним вообще не было бы никаких проблем.
— Надеюсь, Дэвид не станет для вас обузой. — Доктор пошел было вниз, но тут же остановился. — А с другой стороны, миссис Баррон, вряд ли бы я посоветовал ему какой-либо другой пансион или гостиницу в нашем городе.
Элла постучала в дверь:
— Можно войти?
— Прошу вас.
Дэвид Рейнуотер сидел на стуле у окна и смотрел вслед уехавшему автомобилю доктора Кинкэйда.
— Ну, что вам сказал обо мне Мерди?
— Он попросил меня подняться наверх и поменять вам постельное белье.
Элла положила на стул около кровати чистые простыни.
— Я что-то сомневаюсь, чтобы вы беседовали о постельном белье.
— В любом случае его стоит поменять.
— Неужели оно так пахнет потом? Мерди помог мне помыться и сменить рубашку, но мне следовало подумать о том, что пропотевшие простыни не впишутся в рамки ваших высоких стандартов.
Элла едва не улыбнулась в ответ, но в этот момент взгляд ее упал на шприц. Он лежал на подоконнике, на небольшой сумке из черной кожи. Молодая женщина догадалась, что в ней, должно быть, лежат ампулы и пузырьки с лекарствами.
Рейнуотер проследил за ее взглядом.
— Стараниями Мерди я скоро могу превратиться в наркомана.
— Просто он не хочет, чтобы
Взглянув на шприц с явным отвращением, Рейнуотер снова стал смотреть в окно. Элла сочла за благо не развивать эту тему. Она подошла к кровати и начала снимать измятые простыни.
— Я бы охотно вам помог, но болеутоляющее Мерди вызвало у меня приступ головокружения.
— Пять минут, и вы сможете снова лечь.
— Ради бога, не спешите. Я и так провел в постели целые сутки. Мне куда больше нравится сидеть здесь, у окна, — Рейнуотер на мгновение замолчал. — Я все смотрел на дерево, которое растет на той стороне улицы. В детстве я часто забирался на такой же высокий дуб. Но однажды, вскарабкавшись примерно на треть, я увидел енота. Изо рта у него шла пена. Мне ничего не оставалось, как спрыгнуть на землю. К сожалению, я тогда сломал руку.
— Лучше получить перелом, чем заразиться бешенством.
Он рассмеялся.
— Если честно, в тот момент я об этом не думал. Просто зверь напугал меня до смерти. Родители тоже похвалили меня, сказали, что я сделал правильно, но на самом-то деле я не столько прыгнул, сколько свалился с дерева. Счастье еще, что сломал руку, а не шею.
— А потом вы забирались на этот дуб? — с улыбкой спросила Элла.
— Сразу, как только сняли гипс. Иначе это был бы слишком сильный удар по моему самолюбию.
Элла снова повернулась к кровати и постелила чистую простыню.
— Мистер Рейнуотер…
— Да?
— Я должна извиниться перед вами за вчерашнюю сцену. — Она даже спиной ощутила взгляд Дэвида. — Ну за то, что я сбросила зубочистки на пол, и за все, что наговорила. Поверьте, я сказала это сгоряча. Даже не знаю, что на меня нашло…
— Вы в последние дни сильно нервничали. Я полагаю, переживали из-за того, что произошло на ферме у ваших друзей.
Элла закончила менять постельное белье. Она выпрямилась и повернулась к Рейнуотеру.
— Все верно. Но дело не только в этом. — Молодая женщина на мгновение опустила голову, но тут же вновь взглянула ему в глаза. — Моя вспышка во многом объяснялась завистью.
— Завистью?
— Да. Завистью к тем успехам, которых вам удалось добиться в занятиях с Солли. Ведь, что бы я ни наговорила вчера, это действительно большие успехи.
Чувствуя, как краска приливает к ее лицу, Элла вновь повернулась к кровати и взялась за подушку. Молодая женщина взбила ее и положила по центру изголовья.
— Не знаю, как далеко вам удастся продвинуться в занятиях, но даже нынешние результаты свидетельствуют о моей собственной несостоятельности.
Элла застелила кровать покрывалом, аккуратно отогнув его на две трети около подушки. Довольная наведенным порядком, она обернулась… и замерла. Дэвид Рейнуотер стоял прямо перед ней. На ногах у него не было ботинок — одни носки, поэтому Элла не слышала, как он встал со стула и подошел к кровати. И вот теперь они стояли почти вплотную друг к другу.