Ливерпуль. Они говорили, что наши дни сочтены!
Шрифт:
После того как завершилась последняя игра последнего сезона, игра, в которой Стивен Джеррард выступил в последний раз в футболке «Ливерпуля», игра, в ходе которой мы осознали, что проигрыш «Вилле» в полуфинале не был самым бесхребетным представлением из всех, когда-либо виденных нами и причинивших нам боль, я надиктовал запись для «Энфилд Рап», с предельным раздражением потребовав ответа, почему Роджерс до сих пор не уволен.
После игры с «Кристал Пэлас» я перебрался в лагерь с хэштегом #Rodgers Out (Роджерса вон!). Какое-то время я колебался, его комментарий после полуфинальной игры с «Астон Вилла»: «это недоразумение оказалось слишком большим для нас» (когда мой восьмилетний племянник был все еще в слезах, хотя, судя по всему, Брендан об этом не мог знать)
Грустная отставка после «Пэласа» переросла в бешенство после «Стока». Шесть пропущенных мячей. Один утешительный мяч, забитый Джеррардом, который, я уверен, даже он сам не засчитает как свой последний гол в команде «Ливерпуль». Пять мячей за один тайм. Я не следил за матчем по телевизору, не был на трибунах, не имел надежного источника информации, слушал репортаж по радио. Когда истекли первые сорок пять минут, я, пятидесятиоднолетний, сидел, чуть ли не в слезах, следя за футбольным матчем, и молил Бога, чтобы нам забили как можно больше. Радости я по этому поводу не испытывал, но я молил Бога об унижении, чтобы уволили менеджера. И вновь это были последние дни для Сунесса, для Ходжсона. Это уже был перебор. Мне нужны были изменения. В этом я не был одинок. В правильном свете меня это не выставляет. Поэтому на следующий день я хотел знать, почему ничего не произошло.
Ничего не произошло, потому что ничего не должно было произойти. Ливерпульский футбольный клуб стал очень, очень тихим. Были внесены изменения в тренерский состав, ушли помощник менеджера и тренер стартового состава, на их место прибыли новые лица. Объяснения? Обоснования? Ничего. Клуб сделал замены, но это не то изменение, которого хотели и ожидали многие, и продолжил свою линию. Мы купили игроков. И ни одного из них с громкими европейскими именами, которых мы требовали, ни одного, с которыми нас связывали на страницах «Твиттера», озаглавленных «В курсе событий» (In The Know). Они не были трансферами, которых мы хотели, но трансферами, которых мы ожидали. И, как говорится в разделе о выигрыше Кубка Лиги, я пришел к мысли, что это нормально, что это сработает. Возможно, они не были «правильными» трансферами, но имелись все шансы на то, что они окажутся таковыми. Вы можете увидеть ту тонкую разницу, которая требует курсива.
Ну а на поле? На поле Сток-он-Трент, где мы требовали возмездия, нового старта и свежего подхода? Мы не видели тонкой разницы, которая требовала бы курсива. Вместо этого мы видели, я видел – давайте будем относиться к этому как к сугубо личному, – повтор тех же проблем, которые так огорчали в прошлом году.
Расстановка команды: «4–2–3–1», и оба, Хендерсон и Милнер, достаточно хорошо проявляют себя. Ловрен выбран вместо превосходящего его Сако [8] – тот факт, что его жена рожала, не выглядел достаточно убедительным объяснением его отсутствия. В конце концов, Хендерсон в прошлый сезон как-то приехал на игру прямо из родильного отделения.
8
Сако был отстранен не из-за рождения ребенка, а из-за того, что провалил допинг-тест. – (Прим. пер.).
А идея поставить молодого Джо Гомеза, восемнадцатилетнего центрального защитника, на левый фланг обороны впереди старшего, более опытного, более дорогого и давно востребованного Альберта Морено? С этим я был согласен. Все указывало на то, что в этом парне что-то было. Предсезонная молва ошеломляла. Может, мне и не удалось многого увидеть самому в эту предсезонку, но я готов был поверить буквально каждому, кто об этом что-то рассказывал. А тот факт, что Бентеке был одиноким нападающим и казался таким же изолированным, как Балотелли в прошлый сезон? Это меня беспокоило. А то, что мы уже дошли до того, чтобы пулять длинные передачи через головы полузащитников и защитников «Стока», хотя и не таких жестоких теперь, когда они решили слепить из себя нечто новое, превратившись в настоящую футбольную команду? Это ужасало. Это выглядело как отчаянная мера. Позже, отвечая на вопросы, Брендан сказал, что в этом сезоне мы намерены стать непредсказуемыми. Будем надеяться, что под непредсказуемостью подразумевается отказ от слишком часто используемой тактики длинных передач.
РАДОСТИ Я ПО ЭТОМУ
ПОВОДУ НЕ ИСПЫТЫВАЛ,
НО Я МОЛИЛ БОГА
ОБ УНИЖЕНИИ,
ЧТОБЫ УВОЛИЛИ
МЕНЕДЖЕРА.
Мяч шел верхом, мяч не прилипал к ноге, игроки, которые должны были бежать, сопровождая Бентеке, отличались тем, что напрочь отсутствовали. В этом заключалось все то, чего мы с опаской ждали от «Ливерпуля», в котором Бентеке был на позициях игрока передней линии. Все, что нам оставалось сделать, это – молиться, чтобы подобное не приняло очертания будущего, по мере того как с окончанием летнего сезона выдыхалась утомительно-скучная игра, а ощущение новаторства и творчества появлялось в первую и последнюю треть прошедшего сезона так же редко, как распасовка низом.
В конце концов, игра наладилась благодаря еще одной частице блестящего таланта Коутиньо. Подобное заключение было поставлено под сомнение одним болельщиком «Сити» в Твиттере. «Может ли талант проявляться частями?», – спрашивал он. Да. Да, может. Из неоткуда, когда ничто не назревало, после резкого прострела с левого края, совершенно неожиданно мяч врубается в сетку ворот, и позже нам остается лишь размышлять о тактике. Маленький бразильский волшебник начинает новую кампанию таким же образом, как он провел б'oльшую часть прошлого сезона, развернув свое собственное соревнование, в котором участвует один человек, и претендуя на приз лучшего гола сезона.
Когда с игрой все улажено, не имея ни времени на разбирательство, ни нужды беспокоиться о том, в какой форме досталась эта победа, или в какой форме будут даны менеджером комментарии после матча, я отправляюсь в дорогу. Чемоданы в багажнике, впереди – Манчестер, далее – греческий остров.
Сезон стартовал, и мне нечего больше беспокоиться об этом.
Интерлюдия
9–17 августа 2015 года Где-то на Кикладских островах
Хотите поговорить о блаженстве? Не о блаженстве, связанном с футбольными победами в Стамбуле («Ливерпуль» в финале Лиги чемпионов УЕФА в 2005 году. – Прим. пер.), Кардиффе («Ливерпуль» в финале Кубка Англии в 2001 году. – Прим. пер.), или с торжеством в Риме (25 мая 1977 года «Ливерпуль» завоевал Кубок европейских чемпионов, разгромив «Боруссию» (Мёнхенгладбах). – Прим. пер.), как бы замечательны они не были сами по себе, а об истинном блаженстве, которое, как вы полагаете, вам время от времени удается испытать, если вообще такое бывает. Истинное блаженство состоит из мгновений, когда вы загораете, наслаждаетесь номером-люкс в хорошем до парадоксального отеле с личным плавательным бассейном на балконе, высоко на кальдере, с которой открывается вид на действующий вулкан. Так высоко, что на самом деле выше вас на всем острове оказывается всего лишь одна комната, так высоко, что, проснувшись однажды утром, вы обнаруживаете, что расположились в апартаментах внутри облака.
Истинное блаженство ощущается тогда, когда вы возлежите на палубе скользящей по морской глади получастной яхты, глядя вверх и слыша, что двигатели застопорились, а паруса раскрылись, идеально белые под голубым небом.
Истинное блаженство испытывается тогда, когда вы разделяете такие мгновения с женщиной, которую вы любите на протяжении почти тридцати лет, и помните, осознаете, что вы все еще остаетесь теми же, кем вы были, когда впервые встретились, когда поженились.
Истинное блаженство заключается в осознании того, что серебряные юбилеи – это не то, что происходит со «старыми» людьми. Это не может быть правдой, потому что вы признаете как неоспоримый, железобетонный факт и ощущаете всеми фибрами своей души, что вы оба все еще молоды, что вы все еще те, кем вы были, когда встретились, будучи двадцати трех – один и двадцати лет от роду – другая, а потом поженились в возрасте двадцати шести и двадцати трех. Блаженство в понимании того, что ваш лучший друг все еще ваш лучший друг, и что вы оба все еще вместе, потому что вы хотите этого, и что по-прежнему вы – это вы, а не просто «мама и папа».