Ливия
Шрифт:
Мистер Ваерман тем временем уже растворился в толпе. А тот, который был помоложе, представился Владимиром, «лучшим другом» Артура. Лив лишь улыбнулась в ответ на это смелое заявление – ей не верилось, что человек может быть лучшим другом вампира. Она отказала ему в предложении на следующий танец, сославшись на то, что обещала его имениннику.
Тем временем мистер Ваерман оказался на сцене. Оркестр быстро перевернул свои листики с нотами. Заиграла невероятной красоты мелодия, главным украшением которой стал бесподобный тенор седовласого мужчины. Лив в изумлении взглянула на брата.
– Неужели, сестрёнка, тебя поразил этот смертный? – прищурив глаза, спросил он.
Она не ответила. Лишь обернулась в сторону оркестра и, словно завороженная, простояла так до конца песни. Да, теперь всё становилось понятным: и несравненно приятный голос этого мужчины, и его немного театральный вид. Впервые человек вызвал у Лив чувство глубокого восхищения.
«Ты не можешь
Действительно, она принадлежала к старинному вампирскому роду Воранор. Во все времена он был известен тем, что никогда его представители не убивали людей, а тех, которые проживали на их землях, еще и оберегали от внешних угроз. Правда, времена крупных землевладений для вампиров Воранор давно закончились. От былого богатства остался только обветшалый бабушкин дом. Артур всегда мечтал жить так же роскошно, как некогда жили его предки. Странное дело, но никого из них в живых уже не было. Остались только семейные предания, из которых можно было понять, что Вораноры всегда отличались умением найти приключения на свою голову, встрять в какой-нибудь идеологический конфликт с другими вампирами, разозлить безответностью влюбленную ведьму или накликать на себя немилость вервольфов. Так и получилось, что Лив и Артур остались последними представителями рода.
– Мистер Ваерман – оперный певец, родом из Германии, – сказал Артур, когда музыка стихла. – Мы познакомились, когда я был в Риме у одного моего приятеля. Кстати, ты поняла, по какому поводу бал?
– Просто раньше ты посещал подобные мероприятия только с целью найти себе на ночь миленькую девочку, – сказала сестра в свое оправдание. – Говорил, что только этим балы и хороши, глубоко презирал их организаторов и всех, без исключения, присутствующих.
– Любая точка зрения может измениться. По-моему, ты сама только что в этом убедилась.
– И сколько же тебе лет, именинник? – не желая вдаваться в обсуждения внезапно возникших у нее тёплых чувств по отношению к людям, Лив сменила тему.
– Для всех присутствующих – тридцать, – ответил брат. – Юбилей.
– А для нас с тобой?
– А для нас с тобой это не имеет никакого значения.
Все же, Лив было интересно, но дальнейшим расспросам воспрепятствовал очередной человек, желающий познакомиться со спутницей именинника. Потом еще один, и еще… Лив сбилась со счета. А считать, неважно кого или что, – это подсознательная мания всех вампиров. Когда ей надоело до чертиков знакомиться, улыбаться и увиливать от предложений на танец, она незаметно покинула брата и направилась к оркестру. Артур краем глаза отметил, что она о чём-то договаривается со скрипачом. Через минуту Лив уже была на сцене и сольно исполняла на скрипке какую-то никем не слыханную ранее мелодию. Она ни для кого и не могла быть знакомой, так как автором являлась сама Лив.
Беседа Артура с окружившими его гостями прервалась. Все взоры были устремлены на скрипачку. Мысли вампира растворились в воспоминаниях. Перед его глазами вновь возникла розовощекая малышка с черными пружинящими кудряшками на голове. Она очень любила петь, особенно в светлую лунную ночь на балконе. Но уже тогда, в её безоблачные ранние годы, звонкий детский голос хранил в себе нотки печали. Как будто предчувствовал что-то. Вскоре родители Лив и Артура были убиты вампирами-киллерами, которые не просто пили кровь, но и непременно оставляли после себя трупы. Они были наемниками у других вампиров, порой даже у людей. Киллерам были чужды аристократичность и эстетизм, свойственные большинству представителей вампирского рода. Андрэ уничтожил убийц. Причиной тому были старые дружеские связи его семьи и семьи убитых. А еще дело было в Лив. Андрэ умел заглядывать в будущее. Уже тогда он видел, какой красавицей вырастет смешная кудрявая малышка. И уже тогда был влюблён в неё. Андрэ забрал Лив в свой дом. Артур был против и хотел сам растить сестру. Но Андрэ пригрозил убить его и посоветовал отправиться куда подальше. И не показываться на глаза, по меньшей мере, сотню лет. Лив подслушала тогда их разговор. И страшно разозлилась на своего будущего супруга. В слезах она прибежала к брату, просила забрать её с собой и увезти далеко-далеко. Но Артур заверил маленькую сестрёнку в большой и светлой любви Андрэ, напомнил, что именно его стоит благодарить за смерть тех, кто лишил жизни их родителей. Он одел ей на руку серебряный браслет, который тогда был еще слишком большим для тоненькой детской ручонки, и показал тайничок, в котором хранилась записка. После этого ему пришлось исчезнуть из жизни сестры.
Скрипка все играла и играла. С помощью смычка и струн Лив рассказывала брату всю историю своей жизни: музыка была то преисполнена печали, то переполнялась нотками отчаянья, то, вдруг, взрывалась мажорными звуками, некой безудержной эйфорией, которая передавалась всем присутствующим. Она рассказывала о тысячах и сотнях тысяч дней, как один похожих друг на друга, которые пролетали со скоростью света. Менялись города, дома и мебель, но неизменной
И вот музыка стихла. На несколько секунд в саду повисла абсолютная тишина. Никто даже не шевелился – все ещё находились под сильнейшим впечатлением. Если бы вампиры были способны плакать, то, наверняка, Лив расплакалась бы в этот момент. Но нет, свои эмоции она выпускала только в музыке. Громкие аплодисменты Артура разрушили повисшую тишину, вслед за ним зааплодировали и все присутствующие. Лив поблагодарила скрипача из оркестра за одолженный инструмент и вернулась к брату. Они не сказали друг другу ни слова, только обменялись взглядами. Артур прижал сестру покрепче к себе. Гости продолжали веселиться, оркестр снова заиграл что-то танцевальное.
– Я бы хотел обещать, что никогда больше тебя не оставлю, – сказал Артур. – Только мы ведь оба знаем – это будет ложью. Но у тебя есть тот, кто всегда будет с тобой.
– Да, и это слово «всегда» пугает больше всего, – Лив отстранилась и печально улыбнулась брату. – Хотя, вполне возможно, он убьет меня, когда я вернусь.
– Да, ты так и не поведала мне, как тебе удалось вырваться?
– Сначала я подкупила ночную смену охранников. Это было непросто, так как они хранят собачью верность своему хозяину. Но я пообещала им достать кое-что очень ценное – рецепт гипнотического напитка. Если дать выпить такое кому-то, можно потом внушить ему что угодно и заставить что угодно сделать. Даже если это вампир. Правда, будь он такой же сильный, как Андрэ, ничего не получится. Наоборот, нарвешься на верную смерть. Но таких ведь, сам знаешь, в этом мире не так уж много, – она легонько улыбнулась, и эта улыбка, что бы там Лив не говорила прежде о своем супруге, выдавала гордость за него. – Впрочем, им напиток нужен был исключительно для того, чтобы девушек подпаивать. Рецепт я достала, когда муж был в отъезде. Надеюсь, он ничего не заметил, я старалась быть очень аккуратной в его кабинете. Вечером дождалась пока он уедет на какое-то собрание, переоделась и поспешила покинуть наше супружеское гнездышко. Охранники пропустили меня, и я направилась в бабушкин дом.
– Гениально, сестренка. Только, конечно, все это тебе с рук не сойдет. Но за жизнь твою я не тревожусь – нельзя убить столь прекрасное создание, – Артур успокаивающе провел ладонью по щеке сестры.
Её улыбка снова стала грустной. Тем временем очередной танец уже закончился, и к ним опять стали подходить гости: джентльмены с прекрасными спутницами в длинных вечерних платьях, джентльмены без спутниц и несколько леди без джентльменов. Мужчин, у которых волосы были с проседью или совсем седые, Лив для себя характеризовала, как более взрослых. Иных критериев определения человеческого возраста у нее не было. С женщинами дело обстояло сложнее – все они были брюнетками, блондинками, шатенками, рыжими, но, ни в коем случае не седыми. Лив согласилась потанцевать с несколькими приятными джентльменами, которых Артур охарактеризовал ей, как очень важных партнеров и просто замечательных людей. Впрочем, он так сблизился с людьми, что чуть ли не все были для него «замечательными». Лив это немного раздражало, но еще более она была удивлена.
2. Стремление к идеалу
Рагар сидел на своём излюбленном плоском камне, скрестив ноги. Ночь окутала его прохладой, но камень всё ещё сохранял приятное тепло солнца, которое впитывал целый день. Перед мужчиной лежали четыре глиняные таблички, испещрённые сегментированными кругами и мелкими значками. Свет величественной полной Луны хорошо освещал их. Мужчина водил ладонью левой руки над одной из табличек. У него было достаточно информации, но что-то самое важное то и дело ускользало. Длинные пальцы прикасались к продавленным в сырой глине значкам, перебегая от одной таблички к другой. И вдруг его рука замерла. Большие карие глаза оторвались от записей и зарисовок. Вспышка новой идеи, озарившей мозг мужчины, отразилась в них. Это было то самое универсальное решение, которое он так давно искал. Его поиск прошел через столетия жизни, вобрал в себя знания о природе материй и существ, распространенных на Земле, преобразовывая это всё и отсеивая более важное от того, что не имело отношения к интересовавшему его вопросу. И вот светлая мысль пришла, наконец, в его голову. Она была настолько проста, что Рагар почти разозлился сам на себя – как можно было не додуматься раньше! Но долго злиться он не мог, ведь открытие, которое он совершил, заполнило радостью весь его разум. Однако, мужчина не стал кричать, петь или исполнять ритуальные танцы. Он только с благодарностью поднял глаза к Луне, которая дарила ему свой свет этой ночью, и улыбнулся, встретившись взглядом с её круглыми кратерами-глазницами.