Лоцман и Берегиня
Шрифт:
Боги подхватывали богатырей и взмывали в воздух на огромных крыльях, из ниоткуда появляющихся у них за спиной. Андрей едва успевал замечать: Горыня, Дубыня, опять Горыня, Илья, не знакомые ему богатыри… Вот Ярило подхватил Рыську.
— Рыська! Ярило! Я с вами! — бросился он к ним.
— Тебе то, зачем? — удивился Ярило.
— Там Варвара! — коротко пояснил парень.
— Мы и без тебя справимся! — гордо заявил бог.
— Здесь что-то не очень справились! — пробурчал Андрей.
— И то, правда! Ярило, возьми его с нами! — вступился за Андрея Рыська.
— Ладно! — раз она так тебе дорога… — Держись только
Ярило взмахнул крыльями и полетел вслед удаляющейся стае летучих богов, держа под мышками двух решительно настроенных парней. У Андрея дух захватило. Поговорку «Как у бога за пазухой» он прочувствовал в полной мере. Полёт был стремительный, так что даже дышать было трудно от бившего в лицо ветра. Рыська чувствовал себя не намного лучше. Ярило нагонял улетевшую стаю. Летели довольно долго. Вот они, горы, да путь до них не близок. Андрей успел замёрзнуть, пока они добрались до Белогорья. Опустились в прекрасном саду. Он не был похож ни на ботанический сад, ни на оранжерею. Это было похоже…
— Это что, рай что ли? — поразился Андрей.
— Вырий — сад. Ты, Андрей, не отвлекайся! Пошли к Перуну. — Ярило сложил крылья и они исчезли, как и не было их. — Потом вон Рыська, — он кивнул в сторону фолка, — тебе всё подробно расскажет.
Троица присоединилась к Перуновой дружине.
— Здесь врага нет! — оглядевшись, сказал бог. — Птицы не пуганы. Пошли в град! Видно, в одном из чертогов укрылись!
Войско лёгкой трусцой побежало к городу. Андрей, на сколько мог, крутил на бегу головой. Все строения Белогорья были белоснежными и парили на облаках, от чего сами казались причудливыми облаками. Здания — облака занимали произвольный уровень, так что башенки одного чертога иногда подпирали основание другого. Кроме того, они очень ощутимо перемещались относительно друг друга. Соединялись они подвесными дорожками. Да и подвесными их не назовёшь, вроде ничего их не поддерживало. Но бежали они по вполне надёжным настилам или мостикам…
— Это у вас там что, светляк с ума сошёл? — Андрей указал на метущийся огонь между воздушными теремами.
От сюда, казалось, что светлячка закрыли в стеклянный сосуд, и он, бедняга, мечется из стороны в сторону. Пытаясь найти выход.
— Это на площади! У чертога Макоши! — закричал Ярило.
Все бросились в указанном направлении. Чем ближе они продвигались, тем фантастичнее было зрелище! Светлячок увеличивался в размерах, а в его беспорядочном движении начала проясняться закономерность. Вся его траектория вписывалась в окружность с радиусом не более двух метров. Потом появились новые действующие лица. Большое количество загорелых мужчин толпились на площади, пытаясь прорваться в центр. Самые удачливые тут же возвращались, но не по своей воле. Кто-то горел, кого-то выбивали ударом за пределы поля боя, кого-то выталкивали свои же. А в центре метался огонь! Направляемый живою рукой, он перемещался с такой скоростью, что создавал иллюзию светящегося кокона. Похитители даже не заметили окружившего их войска, увлечённые одной мыслью — одолеть неистового врага в центре. Подойдя с тыла русское войско быстро справилось с уже измотанными джиннами. В одиночку и группами, связанные ветрами и корнями деревьев, спеленатые дождевыми струями или просто оглушённые богатырскими ударами, джинны складывались в кучки и по отдельности. Боги не применяли более кардинальных мер, опасаясь повредить
— Варя! — Андрей не поверил своим глазам и бросился к девушке.
В оборванном сарафане, с растрёпанной косой, вся запачканная копотью, еле стоящая на ногах, но живая Варвара исступленным пустым взглядом смотрела прямо на него. За её спиной, целые и невредимые богини уже направились к своим освободителям. А Варвара ещё не вышла из исступления боя, не воспринимала новых людей, как союзников. Она пыталась поднять факел и нанести удар.
— Она же ничего не видит! — закричал Рыська. — Андрей, держи её руку!
— Варя! Варенька! Это я! Всё закончилось! — Андрей прижал к себе девушку. — Ты победила!
Варя подняла на него затуманенный взгляд.
— Май! — она с облегчением закрыла глаза. — Господи!
Ноги её подкосились, и она без сил упала на камни. Рядом догорал выроненный факел.
Я села на камни. Вокруг меня ещё кипел бой, но с богами шутки плохи. Да и с богатырями тоже, не больно то побалуешь! Через несколько минут всё было закончено. Поверженные джинны прекратили сопротивление.
— Аман! Сдаёмсу! — неслось со всех сторон.
Я стала приходить в себя. Всё тело ныло от адского перенапряжения, и я всё ещё судорожно сжимала левый кулак. Стиснутые пальцы онемели и не слушались. Андрей пытался мне помочь.
— Давай, потихонечку разжимай кулак. Вот так, — он двумя руками размыкал мои пальцы. — Давай ещё. Смотри, ты ногтями кожу до крови проткнула!
Моя грязная окровавленная ладонь мелко дрожала. Подолом окончательно испорченного сарафана я вытерла руку.
— Инфекцию бы не занести, — озаботился Андрей.
— Не занесу… Я так устала, — мне всё не верилось, что бой закончился.
Андрей помог мне встать. Мы подошли к богам, пытающимся снять оковы с Макоши и Маржаны.
— Предводителя спросите, какое заклинание наложено, — я видела, что Макоше и Маржане всё так же плохо.
— А кто из них предводитель? — спросил меня Перун.
Я оглядела пленных джиннов. Живописная толпа покалеченных мною похитителей, злобно сверлила меня глазами. Кто двумя, а кто и единственным. Я могла гордиться результатом содеянного. Гром — баба, ей богу!
— Вон тот, лысый! С суженным кругозором! — указала я на «доброго», одноглазого джинна.
Богатыри подтащили главаря к нам.
— Сними оковы! — приказал ему Перун.
— Не могу, — жалобно простонал джинн.
— Как это, не могу? — Перун схватил одноглазого за обгоревшую жилетку и, как следует, встряхнул. — Я тебе покажу, «не могу»!
— Ваш Шайтан — девка выбил из мой голова все заклинания! — захныкал тот, прикидываясь ущербным на голову. — Я ничего не помнить! Забыл, совсем забы-ы-ыл!
— Кто из твоих подельников может это сделать? — ярился Перун.
— Никто! Я самая сильная джинн! — гордо заявил главарь.
— Ты самый сильный джинн!!? — удивился Громовержец. — Ты абиссинский джинн!? — согласный кивок головы. — Так у них самый главный и, следовательно, самый сильный джинн — Джамалл Перец! Так что говори правду! А не то..!
— Я говорить правда! Из этих джиннов — я самая сильная, — горестно вздохнул абиссинец.
— Так вы что, ученики? — догадался Перун.