Лодочник и Кама Сутра
Шрифт:
Максим на последнюю реплику внимания не обратил. Последовавший же толчок – ага, запустили агрегат! – так тряхнул контролеров, что стало совсем не до водки. Пашка, правда, то и дело бубнил что-то себе под нос, но от мониторов не отрывался. Контролировал…
А через час, когда в селекторе прозвучал общий отбой, Мухина из вагона и след простыл. Бляцкий вырубил большинство приборов, остальные перевел в дежурный режим и тоже пошел к выходу.
У жилого вагона уже толпились работяги. Все обсуждали работу
– Ну, как тебе такая работка? – радостно окликнул его Иванов. – Такими темпами через недельку дома будем!
На подножке возник Петрович.
– Всем молчать! – скомандовал он. Дождавшись, когда установилась относительная тишина, заговорил: – Слушаем внимательно, повторяться не стану. В общем, запускать комплекс будем по два часа за смену. Быстрее нельзя, технология не позволяет. Короче, мысль о том, что скоро выйдем на землю, можете запрятать подальше. Месяца два мы тут проторчим, никак не меньше. Бляцкий с Мухиным, вы здесь?
– Здесь, – поднял руку Максим.
– Хорошо. Обойдите все со сканерами, проведите скрупулезный осмотр пройденного отрезка. И, ребят, повнимательней. Сами знаете, автоматика автоматикой, но серьезный контроль еще никому и никогда не вредил. Обнаружите брак, немедленно ко мне. Договорились?
– Договорились, Петрович! – крикнул появившийся Мухин. – Слушай, а когда мы водку пить будем?
– Какую еще водку? – вполне искренне удивился Петрович.
– А такую водку, которой у нас полный контейнер, – важно ответил Пашка.
«Вот, козья морда! И как только пронюхал?» – сердито подумал Кудесников, но, не показывая эмоций, произнес, сымпровизировав:
– Будет вам водка. После ужина. Но из расчета – бутылка на троих. Есть вопросы?
– Так ее ж там целых пять тонн! – не унимался Мухин.
– А ты зараз всю выхлебать решил? – поддел его Петрович. – Много не покажется? Нам, ребят, еще долго здесь куковать. Так что, давайте-ка не будем усугублять. Хорошо?
Пока Бляцкий ходил со сканером, Мухин залез в кабину к Лодочнику:
– Привет, машинист!
– Здоров, контролер, – ответил Андрей, даже не оторвав глаз от инструкции.
– Изучаешь? – Павел попытался завязать разговор.
– Куда деваться? Изучаю.
Мухин подошел к приборной панели, повел по ней пальцем. Хорошо никакую кнопку не задел.
– Слышь, Лодочник?
– Ну? – все так же равнодушно отозвался Андрей.
– Кегли гну. А как эта хреновина работает-то? Полностью разобрался?
– Почти полностью, – не глядя на навязчивого собеседника, кивнул Лодочника.
Вот ведь зараза, прилип, как банный лист к мокрой жопе.
– Нда? –
Андрей, не выдержав, захлопнул руководство и посмотрел на Павла. Пристально.
– Да вот хрен его знает! – произнес вдруг всердцах. – Остальное все, как белый день, а про эту чертову кнопку нигде и ничего. Я полагаю, она – что-то вроде автопилота включает… но пока не уверен. А не уверен, уважаемый господин Мухин, не нажимай. Так?
– Так-то оно, конечно, так… – Пашка почесал подбородок. – Но…
– Слушай, Мухин, – наконец, перебил его Андрей, – а ты чего сюда приперся-то?
– Да, просто. Пообщаться, – пожал плечами Павел. – А что, нельзя?
– Нежелательно, – поморщился Лодочник. – Шел бы ты, а? Не отвлекал бы меня…
– Ладно, – нехорошо улыбнулся Пашка. – Если мешаю, уйду. Уйти?
– Было б неплохо, – кивнул Андрей. – За ужином, если не передумаешь, пообщаемся. А сейчас мне реально некогда.
Мухин выпрыгнул из кабины и, увидев напарника, двинул к нему.
– Ну, что, Макс, есть брак?
Максим обернулся.
– Потрогай стену, Мухин. Я такое первый раз в жизни вижу, – тихо произнес он.
– А не испачкаюсь? – недоверчиво спросил Павел.
– Потрогай, говорю. Обалдеешь.
Мухин коснулся стены пальцем, царапнул ее ногтем и перевел удивленный взгляд на коллегу.
– Нихрена не понимаю? А что, бетоном свод не укрепляли?
– В этом-то все и дело, – кивнул Макс. – В этом-то все и… Слушай, похоже наш агрегат обрабатывает стены каким-то раствором. Типа отвердителя…
– Продолжай, – потребовал Мухин.
– И этот раствор… – Бляцкий сделал многозначительную паузу, – проникает в грунт на такую глубину, что превращает его в некое подобие базальта. По прочности, имею в виду. Коэффициент же эластичности… Ой, сам посмотри! Да не на свод, сюда! На монитор сканера… Обалдеть, да?
– Ну и что все это значит? – Павел, похоже, сегодня соображал туго.
– Да то это значит, – воскликнул Бляцкий, – что в результате мы имеем однородную трубу из невероятно прочной резины. Ткни-ка пальцем!
Мухин ткнул:
– Вродь чутка пружинит. Нет?
– Сто пудов, пружинит! – торжественно произнес Макс. – С такой машиной мы самое крутое метро в мире нароем. В год по десять станций открывать можно, не боясь никаких плывунов. Ну, почти не боясь…
– Почти… – передразнил Мухин. – Ты, Бляцкий, раньше времени-то не радуйся. Не наше с тобой это дело. Как начальство скажет, так и будет. Ему виднее. Десять станций в год – так десять, три – так три. Велят под Кронштадт рыть – пророемся под Кронштадт. Хоть с этой твоей машиною, хоть лопатами. Главное, чтоб каждый месяц премии давали… Ты тут все осмотрел?