Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Шрифт:
– Похоже на то, – ответил сэр Матиас.
Барон Артурас буркнул с сердцем:
– Да чтоб его вода унесла!..
Тельрамунд повернул голову, брови удивленно приподнялись.
– Барон… Совсем недавно вы говорили о нем что-то… э-э… одобрительное.
– Говорил, – огрызнулся барон. – Но когда чистого чересчур много… это уже чересчур, граф. Он всем нам постоянный укор!.. Я вот не могу поститься, как он, а еще обязательно помяну нехорошим словом Богоматерь, если уроню молот на ногу… Могу проспать до обеда и пропустить утреннюю службу… и вообще уже и забыл, когда заглядывал в церковь, хотя знаю, что да, надо, но бываю чуточку ленив временами…
Виконт гулко хохотнул.
– Чуточку? Простите, барон, это у меня само вырвалось.
– Вот-вот, – сказал барон, – и у меня иногда такое вырывается… А у Лоенгрина – никогда. Он до того вежлив, что прям тошно. Но дамы от него в восторге, хотя что с них взять, дуры. Но когда я оказываюсь рядом с ним, сразу начинаю казаться себе свиньей неумытой.
Тельрамунд хмыкнул.
– Тогда нам повезло, что он занимался своими делами и к нам не лез.
– Но сейчас лезет, – напомнил виконт.
– Один, – ответил Тельрамунд многозначительно. – Его отряд помчался к мосту. Будет здесь только через полчаса.
– И что? – спросил виконт.
Тельрамунд сдвинул плечами.
– Да так. Обычно даже самый сильный воин не выстаивает против… гм… отряда. Даже малого.
– Но не бросимся же мы на него, – сказал барон раздраженно, – только за то, что он – рыцарь Лебедя?
– А если он нас оскорбит?
Барон вытаращил глаза.
– Кто? Этот чужак герцог?.. Да он сама вежливость!
– Я попытаюсь, – произнес виконт многозначительно, – чтобы он вышел из себя. А если он меня оскорбит… что ж, я просто не верю, что мои друзья не вступятся!
– Мы-то вступимся, – проворчал барон. – Меня он раздражает не меньше! Я не понимаю, как он остается чист, незапятнан и мордоблагороден… все еще!
Виконт посмотрел на друга искоса, обронил негромко:
– Вы имеете в виду то… гм… что имею в виду и я?
Барон сказал зло:
– Я имею в виду то, что имеют в виду все! Все мы. Я тоже чист и благороден… в какие-то минуты. Да что там минуты, помню даже день, когда я был с утра и до вечера ну прямо свят, настолько чист и праведен, что мог бы поплевать на святых антониев сверху!..
Тельрамунд заметил с ехидной улыбочкой:
– Это не тогда, когда после такого подвига целую неделю пили, обжирались и служанок по две сразу в постель тащили?
Барон нервно дернул щекой.
– Это не важно. Укажите на того, кто не пил и не впадал в пучину порока!.. Нас всех то поднимает к небесам, то швыряет на самое дно… Мы ведь дети Змея и Евы, не только Сифа!.. А этот рыцарь Лебедя как постоянный укор нам…
– Это же хорошо? – спросил виконт. – Как напоминание, что и нам надо бы. И можно бы. И вообще… если может он, то и мы?
Барон покрутил головой.
– Да больно неприятное напоминание какое-то… Будто я все еще оруженосец… нет, даже паж, которого все учат, поучают, обучают, заставляют, требуют, присматривают…
Виконт невесело хмыкнул.
– А хуже всего, что присматривать за вами поручено вам же самому, верно? От кого не скроешься?.. Вы правы, этот рыцарь Лебедя с его непорочностью у всех как бельмо на глазу. Надо бы закидать его грязью, но рука не поднимается, это же будет вообще, даже не знаю что, совсем уж…
Барон проговорил угрюмо:
– Перед нами выбор: самим стать такими, как он, или же его стащить к нам пониже.
Тельрамунд поморщился.
– Сэр Артурас, вы так говорите, будто мы сидим вообще по горло в пучине разврата и порока!.. Мы – благородные рыцари, заветы рыцарства для нас святы. И мы живем правильно и справедливо… по возможности.
– Вот-вот. По возможности. А этот гад показывает, что возможности у нас побольше! Да только так вот и всю жизнь проживаем, и в могилы сходим, ни разу не пожив в полную силу!
Виконт прервал:
– Смотрите-смотрите!.. Он переплыл все-таки, но направляется, похоже, не к нам, мерзавец…
– Да, он повернул вдоль берега…
– Та дорога куда ведет?
– Ну, к церкви и кладбищу…
Тельрамунд, что помалкивал, слушая их разговоры, громыхнул тяжелым голосом:
– Нам стоит вооружиться и выехать ему навстречу. Я не знаю, что он задумал… но это мне совсем не нравится.
– Поспешим, – согласился барон, и они все заторопились вниз.
Глава 11
Лоенгрин пронесся на могучем белом коне мимо замка по широкой дуге, быстро хватая взглядом все рвы, валы, барбаканы, бревна на стенах и корзины с камнями, что посыплются вниз от малейшего толчка, высоту башен и ямы-ловушки по дороге к ним.
На воротах между зубцами прибавилось голов в блестящих шлемах, но он решил, что сейчас рисковать глупо, вот-вот прибудет его отряд, и пустил коня по широкой дороге параллельно реке, внимательно рассматривал крестьян, двух остановил и расспросил, что за налоги, каков здесь суд, сильно ли притесняет граф народ.
Перигейл настойчиво советовал побывать у церкви, что в полумиле от моста, который соединяет землю виконта Фофшнейдера и графа Тельрамунда, это даже важнее, чтобы увидеть Тельрамунда и сурово напомнить ему, кто в Брабанте хозяин.
Отряд свой заметил, скачущий навстречу, еще издали. Они придержали коней у церкви, где на открытом месте собрался народ, а священник, взобравшись на телегу, что-то проповедовал, яростно размахивая руками и вздымая над головой Библию.
Лоенгрин подъехал, удивляясь, что рыцари внимательно слушают, а не помчались ему навстречу. Нил оглянулся, торопливо приблизился и шепнул потрясенным голосом: