Логово
Шрифт:
На котельную в свое время взрывчатки не пожалели — ни одной целой стены не осталось. Громоздившиеся обломки железобетонных плит вручную было не разобрать, и майор решил пробиваться к теплотрассе сверху.
Отнорок они выкопали в самом неудобном месте, в обширных зарослях краснотала, густо разросшегося уже после того, как был заброшен объект. Зато со стороны их раскопки видны не были, и случайно на лаз никто до вечера не натолкнется…
Сначала пришлось вырубать ножами узловатые кривые стволики — работа нелегкая, древесина, вроде и не толстая, оказалась плотной, вязкой, с трудом поддающейся стали. В земле — сплошное переплетение корней, прочностью, пожалуй, даже превосходящих ветви. Саперных лопаток было всего две, так что копали посменно, делая ход в виде воронки с пологими стенками — иначе почва осыпалась, норовя похоронить результаты трудов.
Наконец лопата ударила о бетон — и через несколько минут взмокший Петрусь вылез из ямы (в конце копать приходилось в одиночку, вдвоем на дне раскопа было уже не поместиться).
Детинушка вытирал пот и бурчал под нос, что копать ямы в его жизненные планы не входит и не входило, а если бы входило, то он служил бы в стройбате, или завербовался бы в археологическую экспедицию, где хотя бы выдают нормальный шанцевый инструмент и кормят от пуза…
Речь Петруся подходила уже к апофеозу — к предложению выдать ему для подкрепления истощенного организма премиальную банку тушенки — когда майор прервал его излияния:
— Иди, смени Мишу. Тут как раз дело по его части.
Миша на краю кустарника приглядывал за окрестностями, с другой стороны несла вахту Оленька.
Петрусь пошел через кусты напрямик, не выбирая дороги, — словно их и не было. Сегодня ночью, во время своего дежурства, он умудрился влететь в ловушку, которую насторожила на него Надежда. Осторожненько (когда надо было, Петрусь умел двигаться легко и бесшумно) просунул руку в палатку к девушкам, нащупал и вытащил из мешка консервную банку. Вскрыл одним движением десантного ножа, тем же ножом подцепил изрядный шмат содержимого — и отправил в рот… Вернее — транзитом — в желудок. Остальная пятерка проснулась от приглушенных, но весьма странных звуков, которые каждый истолковал по-своему Майору, например, показалось, что издает их вконец охрипшая кошка, неосторожно затянутая в трубу пылесоса… Но выяснилось, что это всего лишь Петрусь. Заодно выяснилось, что циатим можно использовать в фармакологии, как неплохое рвотное средство…
Грохнуло несильно. Как выстрел из Макарова, может чуть-чуть погулче, пораскатистей. Не услышат, успокаивал себя Лисовский. А если вдруг услышат, подумают на охотника-браконьера, решившего открыть сезон пораньше… Ага, и решат избавится от охотничка… Да нет, ветер от объекта, не услышат.
Миша склонился над воронкой, посмотрел на результаты своих трудов. Совсем чисто сработать не получилось. Овальный — только-только пролезть человеку — кусок железобетона еще держался на двух прутках арматуры. Пара ударов ногой — и путь открылся. Добро пожаловать. Потревоженная взрывом супесь скатывалась по склонам и исчезала в черноте провала. Как первые горсти земли в могилу, подумал майор. День был жаркий, но из дыры дохнуло холодом. А может, показалось.
Луч фонаря растолкал тьму, и мрачные кладбищенские ассоциации исчезли. Так… насчет проспекта Стас, конечно, погорячился… Две трубы, стандартных, десятидюймовых, в изоляции из пенобетона, поверху схваченного битумом. Между труб может протиснуться человек — если на нем не будет ни броника, ни разгрузки. И если он не Петрусь — тому дорога эта не светит.
Около часа они ждали, готовые к бою и прорыву, но ничего так и не началось. Или никаких охранных систем тут не было, или…
— Миша! — Лисовский кивнул на овальный провал, ничего больше не прибавив — партитура была обговорена заранее.
Без лишних слов Миша нырнул в отверстие — автомат и разгрузку ему опустили сверху.
— Ништяк, ползти можно, — донесся снизу приглушенный голос. — Но вот разворачиваться… не знаю, не знаю…
«Стройнее и миниатюрнее его только Оленька», — подумал майор. — «Значит, если что…» — он оборвал мысль.
Миша давно уполз, и шорохи его движения из-под земли не могли доноситься, но казалось — доносятся. Тихие, еле слышные. Словно чей-то недобрый шепот… А наверху пели птицы, и майор вслушивался в их хор отнюдь не из любви к природе. Знал — эти сторожа куда надежней любой электроники. Для обмана хитрых датчиков существует много не менее хитрых способов, а вот попробуйте-ка пройти по лесу незаметно для сотен глаз и ушей его мелких обитателей…
Измазанная землей фигура появилась неожиданно. По расчетам майора — слишком рано. Или какая-то преграда, или можно таки развернуться, задним ходом так быстро не вернулся бы…
— Все чисто, — доложил Миша. — Под периметром — ничего. Даже решетки нет, даже самой простенькой растяжки… Дальше — стена в полкирпича. Старая, явно стройбат ставил — кривая, косая, раствор — почти голимый песок. При нужде без взрывов выдавим. Развернуться, кстати, можно. Все.
М-да… Не хватает лишь таблички со стрелочкой и надписи: «Добро пожаловать!»
— Пойдем под утро, — сказал майор. — Двумя группами, по три человека. Одна здесь, другая — через ограду. Вторая начнет позже, когда первая будет уже внутри, на ударной позиции. Все, как предлагала Надежда — с отключением сигнализации, с отвлекающими взрывами. Сейчас — в лагерь. Отоспимся и распишем все роли.
Миша и Стас заваливали воронку срезанным красноталом. Лисовский повернулся к Надежде и сказал тихо, слышно только ей:
— Мы с тобой идем в разных группах. Так надо.
Она кивнула. Надо — значит надо.
Глава 5
Пасечник потащил ее в комнату — легко, играючи, — как здоровенная собака тащит задушенного котенка. Казалось, ему безразлично, сопротивляется Наташа или нет.
Она не сопротивлялась. Мысли метались в поисках выхода, как стайка рыбешек, угодивших в сеть-ловушку. Что делать? Силой тягаться с этим мастодонтом невозможно. Любые трепыхания его лишь раззадоривают. Если уж бить, то выбрать момент, чтобы — наповал. Сделать вид, что уступает, и… Она торопливо скользила взглядом вокруг в поисках чего-нибудь острого или тяжелого… На глаза ничего не попалось.
Кричать — прав был Пасечник — бесполезно. Дом новый, звукоизоляция хорошая. На окнах стеклопакеты, а про затяжное и шумное новоселье соседей справа Наташа догадалась лишь по груде вынесенных на лестницу бутылок…
Телефон? Для этого нужно время. Хотя бы…
Додумать она не успела. Пасечник приступил к делу решительно. Без разговоров. Не оставляя времени на поиск каких-либо шансов Толкнул ее на диван. Навалился сверху. Блузку — одним движением — в клочья. Бретельки лифчика на мгновение врезались ей в кожу — и лопнули. Юбка задралась, трусики куда-то делись — она не заметила их исчезновения, она отбивалась, забыв, что решила этого не делать, отбивалась отчаянно и безрезультатно. И кричала, забыв, что решила не кричать.