Лондон
Шрифт:
Он застал ее очень занятой. Первые месяцы в «Куртине» выдались трудными. Тот был того же размера, что и «Театр», но далеко не столь удобным. Артистическая уборная меньше, сцена хуже; постоянно приходилось освобождать место для других представлений, вроде петушиных боев. Джейн не покладая рук перетаскивала с места на место и проверяла гардероб.
Девушка сказала себе, что в такой суматохе ей некогда думать об Эдмунде. Она слышала, что его роман с леди Редлинч завершился, но Эдмунд, оказавшийся в положении почти безнадежном, с Рождества так и не зашел в театр, а потому они не виделись.
Как он вошел в ее жизнь, сказать трудно. Она видела молодого лодочных дел мастера в обществе Эдмунда, но в январе мало-помалу стала к нему присматриваться. Тот часто бывал рядом и смешил ее, за что Джейн была ему благодарна. Но подлинно глубокое впечатление на нее произвел небольшой случай в начале февраля. Работники театра с друзьями собрались в трактир, Доггет в том числе. Джейн пришлось остаться, дел в костюмерной было по горло. И Доггет, ни слова не говоря, но с бодрой улыбкой, остался с ней и целых пять часов помогал перебирать и чистить костюмы, как будто не было на свете занятия естественнее. Она же невольно подумала: «И почему это ни разу не приходило в голову Эдмунду Мередиту?»
С тех пор между ними установились милые дружеские отношения. Доггет часто заглядывал, они гуляли. Ей было уютно в его обществе. Тогда же, в феврале, он поцеловал ее, но целомудренно, как будто не рассчитывал на большее. Через неделю она кокетливо заметила:
– Девиц у тебя, наверное, было не счесть!
– Ни одной, – отозвался он, глядя весело, и оба рассмеялись.
Еще через пару недель она велела ему поцеловать ее как следует, и это ей тоже понравилось. Незадолго до Пасхи мать мягко спросила:
– Юный Доггет так и вьется вокруг тебя. Думаешь, тебе с ним будет хорошо?
И Джейн неуверенно ответила:
– По-моему, да. Наверное.
Если Джейн и сомневалась, то причина казалась ей совершенно неважной. Она была сродни ощущению накануне летних гастролей: желание повидать незнакомые края, потребность в приключении, свойственная путешественникам. Такие мысли, насколько знала Джейн, никогда не посещали семейство Флеминга, и смысла она в них не видела, а потому сочла чепухой, мимолетной и детской фантазией. Если Доггет со своей лодочной мастерской в Саутуарке не утолял эту смутную тоску по неизведанному, то Джейн решила, что не беда, – возможно, они и без того будут счастливы. И тут вернулся Мередит.
Шла весна, и Эдмунд радовался все больше. Его пьеса затрагивала волнующую тему: испанскую Армаду. Звучали благородные речи в исполнении королевы, Дрейка и прочих морских волков. Намечалась грандиозная реконструкция боевых действий с многократной стрельбой из пушки. Эдмунд не сомневался, что Лондон еще не видел столь шумного представления. Он собирался выстроить финал по образцу напыщенной речи Марло с рассказом о том, как Божья десница сокрушила в шторме испанские галеоны.
– Стаду понравится, – предсказывал Эдмунд. – Провал невозможен.
К концу мая, когда был готов первый акт, Эдмунд исполнился еще большей уверенности. Он снова начал воображать себя во славе, и это видение приятно сочеталось с осознанием удовольствия от близости Джейн. Настала пора ее приручить. В первую
Джейн же, когда он впервые обратился за помощью, порадовалась своему спокойствию. Она признала, что была немного заинтригована произошедшей в нем переменой, но все его знакомые испытывали то же самое. Что касалось цветов и браслета, она отнеслась к ним как к благодарности за предоставленные тексты, не больше. Если он намекал на что-то еще, Джейн отвергла это, благо понимала, что он в любой момент способен передумать и найти себе очередную леди Редлинч.
В «Куртине» дела тем временем ничуть не улучшились. Вопреки всем усилиям труппы светская часть былой аудитории по-прежнему не хотела там показываться. Возникли трения и в актерской среде. Одни, подстрекаемые клоуном, считали, что публику надлежит развлекать погрубее; другие, включая Шекспира, теряли терпение, так как хотели повысить качество работы.
– Мы собираем плохую кассу, – сказал однажды Джейн отец и намекнул на затруднительное финансовое положение Бёрбеджей. – Труппе никогда не встать на ноги на этой площадке, – заключил он.
Вот бы вернуться в приличный театр! Она подслушала реплику одного из Бёрбеджей: «Вдвойне возмутительно! Мы даже отстроили это место!»
Лет двадцать назад, когда аренда только началась, Бёрбеджи возвели деревянное строение, но, едва вышел срок аренды земли, не могли туда и шагу ступить. А в начале июня отец печально сказал ей:
– Боюсь, как бы этот сезон не стал для нас последним.
Такая перспектива заставила Джейн покрепче задуматься об Эдмунде. Она рассудила, что, если труппу прикроют и его пьесу никто не поставит, Эдмунд лишится всякой уверенности, чтобы обзавестись женой. С немалой зрелостью мысли девушка объяснила его интерес к ней тем, что она принадлежала к театру. Но Доггету она нравилась как таковая. Поэтому Джейн держалась с Эдмундом дружески, но не больше.
В середине лета Джейн обещала Джону Доггету пойти с ним вечером на реку, и тот в изрядном нетерпении ждал. Тем же днем заглянул Эдмунд. Они с друзьями собрались на пикник в Ислингтонский лес, где думали не только перекусить, но и предаться сценической импровизации. Джейн вежливо отказалась, сославшись на данное обещание, и Эдмунд ушел. Она же сразу после его ухода подумала, что следовало согласиться и захватить с собой Доггета, но выбросила это из головы. Последний мог почувствовать себя обманутым, да и вообще уже поздно.
Но по пути к Челси, покуда теплое солнце играло на воде, а юный Доггет со счастливой улыбкой возлагал свои перепончатые руки на весла, она ощутила безотчетную грусть и даже досаду. Когда они вернулись в Шордич и парень увлек ее в тень у балагана, где погасили огни, она едва сумела ответить на его поцелуй.
Правда, перед прощанием она договорилась с Джоном Доггетом о новом свидании через два вечера и приказала себе впредь целоваться как следует.
На следующий день после отъезда из Лондона на летние гастроли отец сообщил Джейн мрачные новости при условии, что та не скажет актерам.