Лорд моей мечты
Шрифт:
– И снова ты врёшь.
Губы тёти искривились в горькой улыбке:
– Всё могло быть так, Лиззи. Мы с ним могли полюбить друг друга. Когда-то я любила его… и он мне всё ещё дорог.
Она подняла голову и сжала губы. Лицо её ожесточилось.
– Но это время прошло, – с силой сказала она. – Прошло навсегда, и он для меня – пыль под ногами. Никто. А ты… ты ведь мечтаешь быть с ним. Хочешь принадлежать ему, несмотря ни на что. Вы оба так надеетесь на своё «долго и счастливо», верно?
Она шагнула к выходу
– Так вот, этого не будет. Клянусь тебе, этого не будет! Совсем скоро он сам от тебя откажется!
Я фыркнула.
– Ну да, держи карман ши… – начала я и тут же замолчала.
В дверях стоял Патрис.
– Лиза, – хрипло произнёс он. – Вы необыкновенно красивы.
Я выдавила улыбку.
– Благодарю вас.
Серый фрак с жемчужным отливом ему необыкновенно шёл, и рыжие локоны вились вокруг воротника белоснежной рубашки. И впрямь завидный кавалер. Кавалер, который вёл себя безупречно и делал всё, чтобы мне было хорошо рядом с ним.
Вот только он прятал от меня настоящего себя, а это значило, что я никогда не узнаю его истинных мыслей. Мои уши будут слышать «Да, дорогая», но что Патрис будет чувствовать на самом деле? «Всё ради тебя, любимая!»? «Ничего, зато ночью ты у меня попляшешь!»? «Эх, если бы на её месте была вон та блондиночка, уж с ней бы мы договорились!»? Или совсем уж простое «Да чтоб ты провалилась!»?
…Или хуже: «Как я от тебя устал!» А ведь многие женщины годами понятия не имеют, что их мужчины так о них думают. Просто потому, что привыкли любить, верить – и не ждать взрыва.
Я вздохнула и протянула Патрису руку.
– Желаю вам хорошо повеселиться, – медовым голосом произнесла тётя. – И, Лиззи, дорогая… если тебя что-то ужасно огорчит этим вечером, ты всегда можешь прийти ко мне. Ведь мы семья.
– Не дождёшься, – пробормотала я, опираясь на руку Патриса. Вот какого чёрта Хмаль настоял на том, чтобы тётя Фрина присутствовала на балу, а?
– Я вас защищу, – прошептал Патрис мне на ухо.
«Да я и сама могу, – хотела сказать я. – И в ухо дать, если снова какой-нибудь подозрительный одеколон унюхаю».
Но я лишь улыбнулась ему в ответ.
Что греха таить, моё сердце замирало, пока я шла по мраморным ступеням. Мой первый бал! Теперь, когда я вернула своё лицо, я ужасно хотела танцевать, флиртовать и улыбаться, заводить знакомства, даже ловить восхищённые взгляды… немножко.
Но вместо этого я сначала услышала гул возмущённых голосов, а потом увидела гостей, двумя группками столпившихся возле главных дверей.
– Что происходит? – тревожно спросила я Патриса.
– Сейчас узнаем, – одними губами ответил он.
Но когда мы спустились в зал, на мгновение воцарилась мёртвая тишина.
Почти тут же на лицах появились вежливые улыбки, но уже было очевидно: что-то произошло. И, похоже, это что-то напрямую касалось меня.
Почти тотчас же на возвышении заиграли музыканты, а в следующую секунду я увидела лакеев в чёрно-белых ливреях, разносивших подносы с закусками и узкими бокалами игристого вина. У широких окон были разбросаны мягкие диванчики, пуфики и полукресла, и там я увидела мою мать и Этьена. Оба выглядели встревоженными.
– Подойдём к ним? – тихо попросила я. – Они что-то знают.
– Тут все что-то знают, – сквозь зубы произнёс Патрис. – Лиза, я боюсь, случился какой-то скандал.
– Сегодня? Здесь?
– Похоже на то. Идёмте.
Этьен мгновенно встал при моём появлении. Мать протянула руки:
– Лиззи, мне ужасно жаль, – произнесла она. – Ты уже знаешь?
– Понятия не имею, – резко сказала я. – Что произошло?
– Майя Хмаль… – мать отвела взгляд. – Я не знаю точных деталей, но их с твоим мужем обнаружили вместе в экипаже. И когда дверца распахнулась, они оказались… в очень компрометирующей позиции.
– Проще сказать, она была почти голой, – раздражённо бросил Этьен. – И очень растрёпанной.
– Тише! – зашипела мать.
– Какая разница? Об этом всё равно уже знает весь зал. И скандал будет только набирать обороты.
Я похолодела.
– Как их обнаружили вместе? – резко спросила я. – Мой муж выезжает из дома только в департамент.
– Ты разве не зна… – начала моя мать и осеклась.
Стеклянные двери в зал распахнулись, и я резко выдохнула, увидев троих мужчин, один из которых был в кресле-коляске. Лорда Вальре я узнала по плохому портрету в газете. Лорда Гранама я видела один раз, когда он разговаривал с Реми в приёмной.
Но я смотрела не на них. Я не отрывала взгляда от своего мужа.
Лорд Таннис приехал на бал.
Он выглядел совершенно спокойным, даже не побледневшим. Но голубые глаза казались серыми, а костяшки пальцев, свободно лежащих на подлокотниках кресла, побелели.
Каждый взгляд в зале был прикован к моему мужу. Шепоток пронёсся по залу, как ледяной ветер, но я увидела одобрение в глазах мужчин и интерес во взглядах нескольких женщин. «И что, на этого калеку в коляске бросалась полуголая аккарская красотка? Пожалуй, он не так прост!»
Майи нигде не было видно. Что ж, хоть какое-то утешение.
Наши с лордом взгляды встретились. Он прибыл сюда, чтобы заключить контракт века. Он хотел быть рядом со мной. А вместо этого угодил в ловушку.
Господин Хмаль подошёл к новоприбывшим. Трудно было сказать, что сверкало больше – его начищенные ботинки, сияющий паркет бального зала или злорадная улыбка.
Я увидела, как они обмениваются общими фразами и Хмаль ведёт всех троих к элегантному стеклянному столику.
Стоящие поодаль газетчики немедленно направились вслед за гостями.