Лоренцо
Шрифт:
«Папа», — снова говорит он, втягивая в рот свой пухлый кулачок.
И я снова это вижу. Миа на балу. Мой сон с той ночи. Мои ноги подгибаются, и я опускаюсь на пол с Миком на руках, борясь за возможность дышать, словно кто-то только что выкачал весь воздух из комнаты.
«Папа. Папа», — скандирует Мик, хлопая в ладоши и визжа. В голове проносятся образы. Мия на своих офигенно сексуальных каблуках. Мия — идеальная покорная. Носит мой ошейник. Носит мое кольцо. Дети с медово-светлыми волосами Мии и сверкающими карими глазами…
«Папа», — воркует Мик, прижимаясь своей
«Нет, детка». Я целую его в макушку. «Не папа».
Осознание того, что это могу быть я, обрушивается на меня, словно сорокатонный грузовик.
Мое сердце колотится, грозя взорваться через грудную клетку. Кэт права, я гигантский гребаный мудак. Я уничтожил Мию, потому что позволил своей вине поглотить меня.
Я смотрю на улыбающееся лицо моего племянника. Я думал, что у меня никогда не будет того, что есть у моего младшего брата. Что у меня никогда не будет своей семьи. Но почему меня не могут называть папой или папочкой по-настоящему?
Единственное, что меня останавливает, это сокрушительное чувство вины. Найдя в себе силы подняться с пола, я подхожу к столу и хватаю конверт с письмом жены. Как бы мучительно мне ни было его читать, я не могу представить, какую боль она, должно быть, чувствовала, когда писала эти слова.
Ревность была главным недостатком Ани. После того, как я приложил массу усилий, чтобы доказать ей свою преданность и верность, она в конце концов поверила в мою преданность. Тем не менее, небольшая ревность осталась. Как же тяжело ей было думать о том, что я могу любить кого-то, кроме нее? Моя невероятная жена поднялась над своим горем и страхом, и даже над своей ревностью, чтобы убедить меня продолжать жить, доказав то, что я и так знал. Доброе сердце и сострадание Ани перевешивали все ее остальные недостатки вместе взятые. И она любила меня так же сильно, как я любил ее.
Прижимая племянника к груди, я выхожу из библиотеки и нахожу Кэт в коридоре, поправляющей сумочку на плече. Миа, стоящая рядом со своей кузиной, поднимает глаза. Ее глаза встречаются с моими, и выражение ее лица почти ломает меня. Не осталось ни единого огонька, даже проблеска. Я украл его у нее. Не отрывая взгляда от Мии, я протягиваю Мика к Кэт и говорю ей, что не могу посмотреть за ним.
Краем глаза я вижу, как она хмурится. «Что? Почему? Это потому, что я назвала тебя мудаком?»
Миа пристально смотрит на меня, стиснув зубы.
«Нет. Это потому, что ты не пойдешь».
«О, ради всего святого», — говорит Кэт со вздохом.
Я на секунду отвожу взгляд от Мии. «Ты можешь дать нам минутку?»
«Нет», — резко отвечает Мия.
«Пожалуйста?» — говорю я Кэт.
Закатив глаза, она снова вздыхает. «Я буду в кабинете, если понадоблюсь», — говорит она Мие, прежде чем бросить на меня многозначительный взгляд и уйти.
«Кэт?» — кричит ей вслед Мия, но моя невестка игнорирует ее. «Ладно». Она фыркает и топает к входной двери.
Рядом стоит вооруженный охранник, и он смотрит на меня, ожидая указаний. Я качаю головой. «Извините. Я не могу позволить вам уйти», — говорит он, вставая
«Я не твоя пленница, Лоренцо. Выпусти меня из этого дома прямо сейчас».
"Нет."
«Что за…» — сжав губы, она делает глубокий вдох через нос. «Я даже не могу сейчас говорить с тобой».
«Оставь нас». Охранник вежливо кивает и выходит. По крайней мере, Мия не пытается бежать за ним. Она скрещивает руки на груди и постукивает ногой по мраморному полу, отказываясь смотреть на меня.
«Мия?»
Поджав губы, она наклоняет голову к потолку.
"Посмотри на меня."
Ее горло сжимается, когда она глотает.
"Сейчас."
Она опускает взгляд в пол, но поворачивает голову в мою сторону.
Мое сердце колотится так сильно, что я уверен, что она это слышит. Неужели она не видит, как это чертовски жестоко? «Пожалуйста, солнышко. Пожалуйста, посмотри на меня».
Она поднимает голову, взгляд скользит по моему лицу, прежде чем остановиться на моих глазах. «Чего ты хочешь от меня, Лоренцо?»
"Останься."
Она фыркает. «Остаться?»
"Да."
Ее глаза сужаются, смущение и гнев искажают ее прекрасное лицо. «Зачем, черт возьми, мне это делать?»
«Потому что ты мне нужна».
«Нет». Покачав головой, она сердито посмотрела на меня. «Ты не можешь так говорить. Не сейчас. Не после того, как я умоляла тебя поговорить со мной. Не после того, что ты сказал. Два дня я ждала, что ты скажешь мне, что ты не это имел в виду. Два дня я чувствовала, что мое сердце разрывается на части. Два дня, Лоренцо! Ты мог попросить меня остаться в любой момент. Мог сказать, что я тебе нужна. Но вместо этого ты проигнорировал меня и оставил меня одну, когда я нуждалась в тебе».
Густой комок сожаления грозит задушить меня, но мне удается его проглотить. «Мне нужно было время. Чтобы осмыслить».
«Чушь!» — ревет она, злее, чем я когда-либо ее видел. «Тебе нужно было время, чтобы утонуть в собственных страданиях. Ну, я устала смотреть, как ты разрываешь себя на части чувством вины. Устала ждать, когда ты проснешься и поймешь, что любить кого-то другого не значит любить ее меньше». Она смахивает слезы, стекающие по ее щекам. «Я просто устала».
Боль в груди почти заставляет меня упасть на колени у ее ног. «Мия, пожалуйста?» Она не может уйти. «Я не могу позволить тебе уйти отсюда».
Она качает головой. «Можешь. У тебя нет выбора. Время просить меня остаться было две ночи назад, Лоренцо. Ты опоздал».
Я открываю рот, чтобы возразить, но она меня перебивает.
«Прощай, Лоренцо».
На этот раз я ее не останавливаю.
Глава 55
Лоренцо
Где она, черт возьми, и как, черт возьми, я мог просто позволить ей уйти отсюда? Неужели я ничему не научился из того, что случилось в прошлый раз, когда я позволил ей уйти? Но я думал, что ей понадобится несколько часов, чтобы остыть и вернуться в безопасность этих стен до наступления темноты.