Лошадь. Биография нашего благородного спутника
Шрифт:
Келли искала ориентиры среди далеких гор – природные знаки, которыми век назад руководствовались ее собственные предки, чтобы ориентироваться в пространстве и времени, когда пригоняли в эту глушь стада овец.
«Вот Конская Голова, – сказала она, указав на большой и заметный снежник вверху водостока Ишавуа на склоне горного хребта Абсарока. – Снег на носу и на поводьях уже тает. Это означает, что высокая вода сошла и можно вести свои стада в горы и спокойно переправляться через реки».
Я увидела, что она совершенно права. Только в ущелье под одной из самых высоких горных вершин даже в начале июля оставалось большое количество снега, и снежник в самом деле был похож на голову коня.
«Кони здесь явно у себя дома», – сказала я.
Земли Вайоминга невозможно представить без лошадей. Местное население тем или иным способом в течение веков приспосабливало
Лошади были ценными и тогда, когда в 1950-х годах отец Филлис Притор привез ее девочкой в Вайоминг. Конечно, к этому времени здесь уже появились автомобили, но им необходимы дороги, a их в здешней глуши насчитывалось немного. Какое-то время ее отец зарабатывал на жизнь объездкой коней. Потом он устроился егерем в заповедник и проводил свою жизнь в седле, разъезжая по диким просторам Вайоминга, куда автомобили тогда – да и теперь тоже – не способны были проникнуть. Притор часто сопровождала его. Верхом на своем пони она основательно изъездила эти места. Подозреваю, что Притор в тот или иной момент своей жизни прошла, проехала, ну в крайнем случае видела каждый сантиметр территории этих гор. С ее точки зрения, есть нечто успокоительное в том знании, что кони 56 млн лет прожили в том же краю, где ныне живут лошади гор Маккуллох и Прайор.
Конечно, важно помнить, что в те времена, когда здесь обитали эогиппусы, Вайоминг выглядел совершенно иначе. Здесь было влажно – настолько влажно, что окрестность покрывал тропический лес. Здесь не было холодоустойчивых деревьев. Не было пропыленного воздуха, не было сухой и твердой, покрытой полынью почвы. Ее заменяла влажная и болотистая земля.
Кроме того, здесь было жарко. Какое-то недолгое время даже очень жарко, куда жарче, чем во время моего визита. Доказательства описаны, например, Филом Жардином. [60] По сути, на планете как будто бы произошел внезапный тепловой взрыв, столь же удивительный в своем роде, как падение астероида за 10 млн лет до него. Любопытно, что этот тепловой максимум совпал с появлением на свет приматов и коней Поулкэт-Бенч. Температура в некоторых местах за очень короткое время подскочила на 6–8 °C, замерла ненадолго на этом максимуме, а потом столь же внезапным образом опустилась. Причина этого резкого пика остается невыясненной, однако он мог стать следствием крупных выбросов метана из глубин океана. Этот пик на графиках, иллюстрирующих подъемы и падения температуры в истории нашей планеты, напоминает, на мой взгляд, контуры Эйфелевой башни. Эта аномалия носит официальное название «Палеоцен-эоценовый термический максимум» или просто PETM, однако я предпочитаю видеть в ней Эйфелеву башню жары, резкие контуры роста и падения которой так напоминают изящный силуэт символа Парижа. Странное, невероятное событие.
60
Phil Jardine. Patterns in Palaeontology: The Paleocene-Eocene Thermal Maximum // Paleontology Online 1, 2011. P. 5. URL: www.palaeontologyonline.com/articles/2011/the-paleocene-eocene-thermal-maximum/
И вдвойне странно, что и лошади, и приматы могут равным образом хотя бы отчасти связывать свое существование с этим максимумом: пик обозначает начало эоцена, когда в свои права вступили не только лошади и приматы, но и в целом большинство современных групп млекопитающих. История многих животных прослеживается от этого загадочного теплового пика. Похоже, что в это время вся планета уподобилась колоссальной чашке Петри, [61] доведенной до кипения невероятной горелкой Бунзена. [62] И voil`a! [63] Мир, только что погруженный в послеастероидный упадок, вдруг расцвел общепланетной весной.
61
Чашка Петри – лабораторный сосуд, используемый для изучения развития микроорганизмов в питательной среде.
62
Горелка Бунзена – небольшая газовая горелка, изобретенная немецким химиком Робертом Бунзеном в 1857 г.
63
«Вот!», «Вуаля!» (фр.).
Существуют различные мнения насчет того, возникли кони и приматы на Поулкэт-Бенч или же пришли откуда-то еще. Некоторые палеонтологи полагают, что протолошади мигрировали сюда из Азии в самом начале потепления. В Китае была обнаружена кость очень раннего животного, которое может оказаться предком эогиппусов. Другие считают, что лошади возникли в Европе и переселились на запад. Филип Гингерих полагает, что лошади вполне могли возникнуть именно здесь, в том Вайоминге, который тогда еще не был Вайомингом, к востоку от Скалистых гор, как раз в том самом месте, где стояли мы с Келли и Притор. (Впервые я прочитала об этом в статье Роберта Кунцига. [64] Идея показалась мне настолько необычной, что я поинтересовалась мнением о ней Гингериха. «Почему бы и нет?» – ответил он.)
64
Robert Kunzig. World Without Ice // National Geographic, October 2011.
Еще большие разногласия существуют по поводу происхождения приматов. Некоторые исследователи считают, что мы возникли в Северной Америке, другие – что в Азии, a третьи переносят нашу родину в Европу. Еще одна группа исследователей в манере Гекльберри Финна полагает, что приматы возникли в Африке, затем верхом на отделившейся от Африки континентальной Индийской плите приехали в Азию, где спешились и распространились по всему Северному полушарию, в котором тогда было достаточно тепло и уютно.
При всем изобилии существующих теорий материальные свидетельства указывают на то, что самые ранние эогиппусы и самые ранние настоящие приматы совершили свой великий выход на сцену жизни сообща, причем вторые обитали на деревьях, а первые паслись под ними. И если на Поулкэт-Бенч мы еще не были подобранной друг к другу парой, если еще не заключили дружеский союз, то, безусловно, жили в тесном соседстве.
Странными были эти мелкие зверушки, эти «кони зари». Они, конечно, ничем не напоминали тех животных, которым по прошествии 56 млн лет суждено было выступать в Кентуккийском дерби. [65] Однако, как я уже говорила, если знать, что ищешь, в этих ранних окаменелостях вполне можно обнаружить некоторые из основных характеристик существ, называемых нами «лошадьми».
65
Кентуккийское дерби – самые популярные в США скачки, ежегодно с 1874 г. проводящиеся в Луисвилле, штат Кентукки.
Я конечно же не знала, что ищу. С детских лет мне не раз приходилось видеть окаменелые останки эогиппусов в музеях, однако я никогда не понимала, почему ученые усматривают в этих странных низеньких созданиях именно «лошадей». Что именно «лошадиного» в этих скелетах? Я немного знала о том, что пяточная кость и коленная чашечка есть и у людей, и у лошадей, но хотела знать больше. Пока что останки эогиппуса в музейной витрине, на мой непросвещенный взгляд, скорее напоминали собачьи кости.
Так почему эти животные не стали собакой?
Я позвонила Филу Гингериху. Он посоветовал мне рассмотреть астрагал, кость, присутствующую как у древних, так и у современных лошадей. Конский астрагал уникален. Он эквивалентен таранной кости, расположенной посреди человеческой лодыжки, позволяющей нам делать кругообразное движение стопой. Однако конский астрагал имеет другую форму. Наша таранная кость, вторая по величине в стопе, позволяет нам изменять угол между стопой и ногой. Именно поэтому мы способны пользоваться ногами, взбираясь на деревья.