Лотосовый Терем

Пин Тэн

Ли Ляньхуа развернул узелок, и у Фан Добина перед глазами вдруг посветлело — это была мягкая белоснежная ткань с лёгким жемчужным блеском, похожая на шёлк, но не шёлк, и хотя она была скатана в комок, на ней не было ни единой складочки. Он ещё не успел понять, что это, как Чжань Юньфэй прошептал:

— Инчжу!

Инчжу? Фан Добин как будто где-то слышал это название.

— Инчжу?

— Покров Инчжу, — мгновение спустя ответил Чжань Юньфэй.

Покров… Инчжу? Фан Добину показалось, что в голове у него зашумело и всё пошло кругом.

— По-по-по… покров Инчжу?

— Да, — кивнул Чжань Юньфэй.

Покров Инчжу сто лет назад был вышит в дар императорскому двору знаменитым человеком из Сучжоу. Говорят, эта вещь была соткана из особой паутины, которую трудно разрубить мечом, и хотя помещалась в пригоршне, на теле летом она ощущалась прохладной как вода, а зимой — тёплой как солнечные лучи, и обладала свойством продлевать жизнь владельца. После того, как покров Инчжу был преподнесён в подарок, в тот же год высочайшим указом его пожаловали главнокомандующему Сяо Чжэну, водворившему спокойствие на границах, в качестве защиты под доспехи, что превратилось в захватывающую историю. Вернувшись ко двору, Сяо Чжэн поместил эту вещь в хранилище, смиренно ожидая, когда высочайший вернётся на небо, дабы её похоронили вместе с ним. Кто мог представить, что однажды поздней ночью, невзирая на строгую охрану особняка главнокомандующего, эту вещь похитят из сокровищницы — и дело так и останется нераскрытым. Ещё несколько десятков лет спустя, она появилась на пиру сокровищ в красном тереме И, и была признана восьмой среди драгоценностей Поднебесной. В результате секта “Цзиньюань” устроила беспорядки на пиру сокровищ, и покров Инчжу попал в руки Ди Фэйшэна, а потом бесследно исчез после разгрома секты “Цзиньюань”.

Однако невозможно было предположить, что эта вещь окажется в руках Ли Ляньхуа. После того восклицания Фан Добин надолго остолбенел.

— Несносный Ляньхуа, как эта вещь оказалась у тебя?

Этот вопрос интересовал не только Фан Добина, Чжань Юньфэй тоже хотел бы знать, почему принадлежавшее Ди Фэйшэну находилось у Ли Ляньхуа?

Под взглядами двух пар глаз Ли Ляньхуа натянуто улыбнулся.

— Это…

Фан Добин фыркнул.

— Хватит прикидываться, говори уже! Откуда взял?

Ли Ляньхуа ещё более натянуто улыбнулся.

— Боюсь, даже если расскажу, вы мне не поверите.

У Фан Добина лопнуло терпение.

— Говорю сразу, слишком странно, что эта вещь оказалась у тебя, что бы ты ни сказал, я не слишком поверю.

— Я выловил её в море, — с серьёзным видом сказал Ли Ляньхуа. — В тот день дул мягкий ветерок, светило яркое солнце, я сидел в лодке и плыл по морю, плыл и плыл, как вдруг увидел, что за бортом плавает какой-то мешок, и подобрал. Клянусь Небом и Землёй, я ни за что не стал бы городить ерунду, эта вещь на самом деле просто так плавала в море…

— В море? — Фан Добин раскрыл рот. — Неужели в год битвы Ли Сянъи с Ди Фэйшэном, когда затонул корабль секты “Цзиньюань”, ты очень удачно проплывал мимо на лодке?

— Это… ну…

Ли Ляньхуа не успел придумать, что бы ответить, но Чжань Юньфэй уже понял и неожиданно рассмеялся.

— Полагаю, Ди Фэйшэн был слишком уверен в своих боевых навыках, и никогда не надевал покров Инчжу, а только носил его с собой. Когда корабль, разрубленный тремя ударами меча Ли Сянъи, погрузился в море, все вещи поплыли по течению, вот ты и подобрал, да?

Он редко смеялся, и Фан Добин вздрогнул от этого смеха. Ли Ляньхуа закивал, с почтением глядя на Чжань Юньфэя.

— Да-да-да. Короче говоря, надевай, всё равно эта вещь не моя, дарю тебе.

Глядя на этой великолепное, нежное и красивое одеяние, Фан Добин несколько оробел.

— Ты ранен, — бесстрастно сказал Чжань Юньфэй, — покров Инчжу трудно пробить клинком, в нём у тебя будет преимущество.

Фан Добин редко смущался, встряхнул покров Инчжу и неловко надел на себя. Это одеяние не слишком отличалось от роскошных белых халатов, что он обычно носил, однако он чувствовал себя как на иголках, не мог спокойно стоять и сидеть.

Ли Ляньхуа радостно оглядел его. Фан Добин за просто так получил одежду, но, преисполненный упрямства, видя “обрадованное” выражение лица друга, почувствовал ещё большее раздражение и сердито сказал:

— Ты никогда не говорил, что у тебя есть покров Инчжу.

— Если бы ты меня спросил, я бы непременно рассказал, — с честным видом сказал Ли Ляньхуа. — Но ты ведь не спрашивал.

Фан Добин подскочил, ткнул в него пальцем и собирался разразиться руганью, вслед за движением белые рукава колыхнулись, и он вдруг проглотил все ругательства, что вертелись у него на языке.

Он, кажется, где-то видел, как эти белые рукава развевались на ветру.

Эти рукава, подобные отражению луны в волнах, словно образ небожителя… он как будто уже где-то видел.

Фан Добин неожиданно застыл на месте, и Ли Ляньхуа повернулся.

— Герой Чжань, как ваша рана?

Чжань Юньфэй кивнул.

— Замедле… — Он вдруг остановился на полуслове и чуть погодя бесстрастно продолжил: — Бесспорно, мне стало лучше, и рана не беспокоит.

— Хоть вы и говорите так, всё же лучше поправляться в покое, — удовлетворённо сказал Ли Ляньхуа. — Если можете избежать сражения, лучше не вступать в него.

— Где мой меч? — не ответив, задал встречный вопрос Чжань Юньфэй.

— Слишком тяжёлый, я его оставил.

Чжань Юньфэй сдвинул брови и холодно посмотрел на него.

— В следующий раз дождись, пока я умру, прежде чем снимать мой меч, — наконец сказал он.

Ли Ляньхуа оцепенел, в ужасе глядя на него.

Гнев в глазах Чжань Юньфэя уже угас, сменившись почему-то тенью отчаяния.

— Одни отказываются от меча, словно забыли о нём, а другие всю жизнь несут ответственность, у всех свои убеждения.

Несколько поражённый его словами, Ли Ляньхуа кивнул.

— Я был неправ.

— Несносный Ляньхуа. — Надолго засмотревшись на свой рукав, Фан Добин наконец пришёл в себя. — Через ту дыру наверху ещё можно вернуться? По-моему, отыскать другой выход из-под земли будет сложно, да и странно здесь как-то, сейчас рассвело, ядовитый туман снаружи уже должен рассеяться, думаю, уехать будет нетрудно.

— Верно, верно, разумно, просто вернёмся, — не стал спорить Ли Ляньхуа, ошарашив этим Фан Добина.