Лоуренс Уотт-Эванс - За Василиском

Уотт-Эванс Лоуренс

– Нет.

Сарам пожал плечами и зашагал обратно по лестнице, оставив полог лежать на полу. Гарт смотрел ему вслед, более чем озадаченный поведением этого человека. Неужели меч был лишь для того, чтобы он не смог подхватить полог, не заплатив? Ему стало казаться, что все люди, которых он встречал, были безумны: Забытый Король, требующий отдать василиска и поклявшийся не использовать его во зло, Барон, впадающий в кататоническую депрессию на его глазах, мальчик-вор, рискнувший жизнью ради свободы, иррациональное поведение Сарама… всё это было выше понимания Гарта.

Наконец, пожав плечами, он повернулся и пошёл обратно, стараясь не смотреть в сторону василиска. Он

распутал полог, насколько это было возможно в условиях ограниченного пространства, а затем поднял его, чтобы прикрыть глаза, и направился обратно в подземелье. Места для того, чтобы как следует накинуть полог, не было, поэтому пришлось привесить его за передний край. Над барьером едва хватало места, чтобы протиснуть цепи и ткань, чтобы удержать потрёпанный полог на месте. Перетащить всё это к лестнице и начать подниматься по ней было делом нескольких минут. С некоторым трудом удалось поднять по ступенькам передний край полога; Гарту пришлось с закрытыми глазами спускаться вниз, чтобы трижды распутать его.

В порез на левой ноге попало несколько капель яда, и его ужасно жгло, но Гарт не стал медлить.

Поднявшись на верхнюю ступеньку лестницы, он увидел во фронтальном окне отблески яркого утреннего солнца; новый день уже давно наступил. Он не мог позволить себе тратить время впустую.

Барон мог в любой момент прийти в себя, или Капитан стражи Херренмер мог взять верх и решить остановить Овермана. Гарт счёл удачей, что Херренмер не присутствовал на предрассветной встрече, судя по его речам при конфискации василиска, он бы не позволил Гарту просто заниматься своими делами, как это сделали другие стражники.

На вершине лестницы, в лучах солнца, ждал Корос. Гарт, хотя и спешил, ласково поприветствовал его и, закрепив запечатывающий жезл за недоуздок, вывел зверя в коридор, контролируя, чтобы его золотистые глаза смотрели вперёд, подальше от неполноценно укрытого василиска.

В коридоре они никого не встретили. Несомненно, обитатели особняка не желали подходить слишком близко к клыкам Короса.

В прихожей двое стражников охраняли входную дверь, которая стояла слегка приоткрытой. Гарт разглядел щепки в том месте, где замок и засов были вырваны, предположительно вошедшим зверем, который проник сюда, вслед за своим хозяином. Однако двери всё ещё держались на петлях и были вполне целы. Это было как раз кстати. Гарт не хотел ещё больше раздражать Барона, хотя и сомневался, что безумный дворянин простит ему то, что он уже сделал.

Увидев появившегося Овермана и боевого зверя, стражники отступили назад, а один выхватил меч.

Гарт сказал: - Не волнуйтесь, мы уходим. Прикройте глаза: мы забираем василиска.

Стражники ничего не сказали, только посмотрели друг на друга, кивнули и отступили назад, к двери в зал для аудиенций. Гарт прошёл вперёд и распахнул входную дверь.

Он тут же пожалел об этом. Он порицал себя за то, что не обратил внимания на шум снаружи. Судя по всему, сегодня был базарный день: на площади перед особняком толпился народ: купцы торговали своими товарами, фермеры продавали продукты, а дети бегали под ногами. Несколько человек обернулись и с изумлением уставились на бронированную фигуру, возникшею в дверях баронского особняка, и Гарт ответил им тем же. Казалось, нужно было действовать, пока толпа не вспомнила о своей прежней агрессии; Гарт не хотел, чтобы его снова забросали грязью и камнями. Он обнажил меч, шагнул вперёд, на солнечный свет, и зарычал на толпу.

Те, кто был ближе к нему, немедленно в ужасе отступили.

Корос, в ответ на рык хозяина, появился у него за плечом. Ропот толпы на мгновение затих,

а затем вновь стал нарастать. Оверману пришло в голову, что ему придётся полностью освободить площадь, прежде чем он сможет безопасно вывести василиска, поскольку только на самой площади есть место, чтобы расправить полог. Поэтому он бесстрашно направился вперёд с поднятым мечом, левой рукой отстёгивая топор, а зверь с рычанием шёл в нескольких шагах позади него. Дойдя до подходящего места, где Корос мог встать с ним плечом к плечу, не протащив за собой вольер с василиском через распахнутую дверь особняка, он взобрался на ящик торговца и проревел: - Прочь! Это место - моё!

Как по волшебству, большая часть толпы испарилась и освободила широкий проход от двери особняка напротив его ложи для выступлений, и этот проход быстро расширился, охватив всю площадь.

Стражники, расставленные по периметру, которых Гарт раньше не замечал в толпе, замешкались, но уступили дорогу нахлынувшим жителям и тоже отступили. Несколько самых твердолобых задержались, но ещё один рёв и взмах меча заставили их разбежаться. Короткий выпад в сторону отставшего обратили в бегство даже самых упрямых. Чтобы убедиться в этом, Гарт обошёл рынок кругом, покрикивая и делая угрожающие жесты на каждой улице. Рыночная площадь действительно была пуста.

Вполне удовлетворённый результатом, Гарт поспешил к вольеру с василиском, который Корос тащил вперёд, и быстро пристроил вокруг него полог. Он знал, что в любую секунду сюда начнут стекаться люди, чтобы понаблюдать за происходящим. Он лишь надеялся, что они действительно впечатлены, и разъярённая толпа не соберётся из-за того, что он якобы несёт ответственность за казнь Арнера. Он также надеялся, что и стражники не соберутся.

Когда ткань и цепи были надёжно закреплены, Гарт попытался как можно быстрее подойти к Коросу, но обнаружил, что сильно хромает на раненую и отравленную левую ногу, так что его продвижение через площадь было скорее пошатыванием, чем бегом, а посадка - скорее карабканьем, чем прыжком.

Оказавшись в седле, он направил боевого зверя по наилучшему маршруту вокруг особняка к Королевскому Трактиру и осмотрел свою ногу. Сам порез был незначительным, как он и предполагал, но яд вызвал сильный отёк и изменение цвета кожи. Он утешил себя мыслью, что яда было не так уж много, иначе он был бы уже мёртв. Он в очередной раз пожалел о том, что потерял свои припасы: целебные травы, которые теперь лежали под слоем дождевой воды, могли бы вылечить рану.

Кроме того, в седле на боевом звере было бы намного удобнее, чем на его голой спине. Впрочем, с этим можно было смириться, хотя Гарт предпочёл бы иметь при себе поводья, а не просто недоуздок, который он оставил на звере. К радости Гарта, жители городка разбежались и освободили ему дорогу. Он опасался, что они организуют сопротивление. Длительное созерцание окаменевшего юноши позволило ему составить более высокое мнение о человеческом мужестве, чем то, которого он придерживался ранее.

Если бы не боль в ноге, он бы наслаждался поездкой: солнце было ярким и тёплым, хотя собирались тучи, и он, наконец, был близок к тому, чтобы доставить василиска Забытому Королю. К сожалению, ноющая рана напоминала ему о менее приятных вещах: о том, что он потерял все свои запасы, кроме части золота, меча и топора; что у него нет ни сапог, ни плаща; что он окружён недоброжелателями; что рана вполне может стать гангренозной, а значит, смертельной; что он не знает, нашёл ли зверь и съел ли коз. В общем, положение его было незавидным, и он был очень рад, что эти нелепые поиски близятся к завершению. Даже его терпению был предел…