Ловчий
Шрифт:
— Потерпи, милая. Хоть ты и так хороша, но выйдешь из баньки, враз почувствуешь себя на двадцать лет моложе. Ни с каким салоном красоты не сравнить.
— Я уже розовая, как младенец; Эй, что ты собираешься делать?
— Отхлестать тебя веником, за то что втянула меня в эту авантюру.
— Ай! Ой! Полегче!
— Не учи мастера.
Я прошелся веником от ее плеч до пяток, затем окатил из шайки.
— Вставай и бери веник. Теперь твоя очередь.
— Ну, берегись, коли так! Я отомщу! — Она и вправду принялась лупцевать меня изо всех сил. — Тебе понравился дядя? Правда, он молодец?
— Держится орлом, хоть и сова. Не скажешь, что просидел взаперти такой срок. Но для чего вам понадобилось разыгрывать меня? Я оттого и колебался вначале, что эта история с честным торговцем показалась мне дикой ахинеей. Или ахереей?
— Дима, но я же не могла без его согласия говорить как есть.
— Почему, маленькая лгунья? — Я вывернулся, отнял у нее веник и чувствительно шлепнул по раскрасневшейся попке. — Будешь мне еще врать? Будешь?!
— Нет, мой повелитель! Никогда в жизни! — смиренно сжалась она, а сама тайком зачерпнула кружкой ледяную воду и, изловчившись, плеснула в меня. — А ты долго еще будешь измываться над бедной женщиной? Долго? — Довольная своей выходкой, она, хохоча, выскочила в предбанник.
Я настиг ее и после шутливой борьбы опрокинул на низкую скамейку.
А со двора доносилось хрипловатое, но задушевное пение Гаврилыча, перебор гитары. Аккорды звучали удивительно чисто, даже не верилось, что своими толстенными пальцами он так бережно касается струны, не задевая соседних.
— Лежу на нарах, как король на именинах…
Так что же, черт побери, находится в сундучке? Или их там действительно два? Но сейчас думать об этом не хотелось…
Утром мы с Ириной отправились за билетами. Лететь было решено ближайшим рейсом — завтра.
Дядюшка растолковал, что прямых самолетов нет. Добираться надо с пересадками. Сначала через Иркутск — Новосибирск до Ташкента. А там лучше всего взять такси и гнать до Кайраккума, небольшого городка, расположенного рядом с Ходжентом (который Гаврилыч по старой памяти упорно называл Ленинабадом). Адрес своего друга — Дадо — он даст перед отъездом.
Несмотря на вчерашние жалобы относительно «последних трудовых грошей», Гаврилыч выложил на стол две пачки пятидесятитысячных купюр и отдельно пятьсот долларов, заметив, что если этого не хватит, то Дадо добавит сколько нужно. Не моргнув глазом я смел деньги в карман.
Еще Путинцев сообщил, что завел знакомство с кассиршей из центральной авиакассы, которая будет до последнего держать два билета. Так, на всякий случай, который вряд ли возникнет, потому как нынче с билетами проще, не то что в прежние времена, когда не каждый мог позволить себе такую роскошь. Но если что, надо найти Тамару и передать ей привет от Ярослава.
Словом, дядюшка зря времени не терял.
Искать Тамару нам не пришлось. Билеты мы взяли без хлопот (правда, маячили хлопоты в Новосибирске при пересадке), затем побродили по центру города. Я, как старожил, показал достопримечательности, после чего мы приземлились за столиком ресторана «Забайкалье», расположенного на втором этаже гостиницы, в которой я снимал номер.
Я предложил Ирине отведать местное блюдо под названием «поу-за» — большие пельмени, сваренные на пару, — но ей захотелось мясо в горшочке. Кто бы спорил? Впрочем, вскоре дошла очередь и до «поу-за», которым она дала высокую оценку. Удивительно, как при таком аппетите — а она ни в чем себе не отказывала — ей удавалось сохранять талию.
После первой бутылки я попытался будто невзначай раскрутить ее насчет тайника, но, похоже, Гаврилыч не врал: она знала не больше моего. Однако впереди вечер, и, видимо, дядюшка успеет ей кое-что шепнуть.
В зале — довольно вместительном — я разглядел несколько азиатских физиономий, и мне показалось, что они нет-нет да и глянут в нашу сторону. Невольно закралась мыслишка: что, если Джамал имеет тут агента, следящего за окружением Путинцева? Тогда наш хитроумный план обречен заранее. Впрочем, это уже перестраховка. Гаврилыч, несомненно, все продумал. Недаром же снял жилье за городом. Ну а причина повышенного интереса к нашему столику понятна: Ирина.
Какой-то капитан-танкист пригласил ее танцевать. Пока они шли к эстраде, я тихо выскользнул в холл, поднялся в свой номер и позвонил в Москву.
На мою удачу трубку сразу снял Глушенков.
— Здравствуйте, это охотник на «сову», — сказал я.
— Очень приятно, — оживился он. — Какие успехи?
— Завтра отбываю с известным вам лицом в известную вам местность.
— Прекрасная работа. Я в вас не ошибся. Есть проблемы?
— Пока нет.
— Специальность вам подобрали приличную?
— Да, предложили место топографа, специалиста по малым ГЭС.
— Ага! Я знал, что ваш работодатель имеет престижные вакансии.
— Кроме того, мне обещан автомобиль, даже два. Надеюсь вывезти груз на третий день после приезда.
— Что ж, я позабочусь, чтобы у вас не было проблем с разгрузкой. Мой сувенир пригодился?
— Пока нет, но лишним он не будет. Кстати, как поживает человек с царапинами на скуле? Жена из дому не выгнала?
Глушенков рассмеялся:
— Не беспокойтесь. Мы умеем улаживать подобные недоразумения. Позвонить вам, видимо, больше не удастся?
— Похоже. Надеюсь на личную встречу.
— Уверен, что она состоится. Успехов!
Когда я вернулся в зал, Ирина все еще танцевала с капитаном, довольно откровенно кокетничая с ним. Моего отсутствия, похоже, она даже не заметила. Мне бы порадоваться, но я вдруг ощутил досаду… И это было что-то новое.
В Атамановку мы вернулись около полуночи.