Ловец богов
Шрифт:
И Говорухин вторил ей с какой-то идиотской радостью в груди, словно не убивать собрался, а пойти в парк, где можно вдоволь накататься на каруселях, поесть попкорна и попить холодной минералки.
— Ты в порядке? — спросил Красик, едва увидев, что Говорухин открыл глаза.
— Мы…
— Что?
— Ничего, — прохрипел Говорухин, — темнота. Откуда?
— Если б кто-нибудь знал, — пожал плечами Строганов, — в Нише как будто ночь наступила.
— Идиот, ты когда-нибудь здесь ночь видел?
— Ну… все может быть, — Строганов нервно хихикнул. Было видно, что ему здесь очень неуютно и он бы с радостью вернулся обратно, в дачный домик Афимина.
«А не вернешься, дружок, — подумал Говорухин радостно, — никто не вернется, потому что Темнота не выпустит. Никого».
«И даже нас?» — спросил кто-то в уголке сознания.
«Нас выпустит. Когда убьем уродов» — Кажется, я слегка запутался, — Говорухин поднялся.
Вокруг царила непривычная для Ниши серость. Видимость — около десяти метров, дальше — ни фига подобного. Говорухин посмотрел наверх и с легким удивлением обнаружил в небе звезды. Настоящие звезды виртуального пространства… занятно.
А вот дальше выходило еще занятнее. Неподалеку небо рассекали перекрестные белые лучи света, похожие на длинные школьные указки. И упирались в крышу многоэтажного дома в соседнем, надо полагать, районе.
«Свет виден лишь ночью, — сказала Темнота в его голове, — стало темно, и ты увидел Путь, который невозможно различить днем».
— Что нам делать? — прошептал Говорухин, не замечая Красика, удивленно поднявшего брови.
«Пойдем», — коротко бросила Темнота.
— Пойдем, — повторил Говорухин, и опустил голову, разыскивая свои темные очки.
Они валялись рядом, на асфальте. Он поднял их и нацепил на нос, не обращая внимания на то, что видимость за темными стеклами сократилась вдвое.
— Карась, дружище, ну-ка определи навскидку, сколько нам ехать до того дома?
— Минут пять, — не задумываясь, отчеканил Красик, — если на автомобиле, и ты больше не будешь выкидывать никаких фокусов.
— Никаких, — кивнул Говорухин, — запутались мы совсем, Красик. Запутались.
5
Когда яркие лучи разорвали небо, Цет перестал улыбаться и хихикать.
— Выследил, — процедил он, присаживаясь около Антона, — пока мы, братишка, не всесильны, и Ловец пользуется этим. Вот, лучи наслал, чтобы его прихвостни в Городе знали, куда идти.
— Они двигаются в нашу сторону, — сказал Антон. Он лежал на теплом, еще не остывшем, бетоне и, скрестив пальцы рук, рассматривал приближающиеся силуэты.
Видно было, что к многоэтажному дому направляются не только посланные Ловцом люди. От площади тянулись на свет, словно мотыльки, заплутавшие Слоны, чуть в стороне можно было разглядеть автомобили, неровной вереницей растянувшиеся от самого горизонта.
Каким-то волшебным образом Ниша, названная Городом Одиноких, вдруг ожила. То не было никого — то сотни людей повылезали изо всех щелей и направляются теперь в их сторону.
— Почему они не выходят из Ниши?
— Не могут, наверное, — пожал плечами Цет, опускаясь на колени возле Антона, — мало ли что Ловец может натворить. Он, братишка, на такие дела способен, о-го-го! Закачаешься, я бы сказал.
— А мы? Мы способны?
— Пока нет. На стороне богов только один человек. Это ты, Антоша. Когда верующих станет больше, сил у богов тоже станет больше, и они смогут нанести ответный удар. Но пока мы вынуждены скрываться и тянуть время. Но осталось немного. Я чувствую приближение. Хранители всегда чувствуют приближение. Совсем скоро мы с тобой, братишка, пройдем огненным мечом сквозь серую человеческую массу! Возьмем всех! Повернем людишек твоего мира лицом к солнцу! А кто не захочет, того повернем насильно, потому что люди, что стадо баранов не знают и не хотят знать, что для них хорошо! И все они нам, братишка, потом еще спасибо скажут! И в колени падать будут, и ковер из лепестков роз… и дворцы и храмы по всему миру… и апостолы с богами в душе… и крест, быть может, в отдаленном будущем, чтоб навсегда! Чтоб в памяти людей на тысячелетия!!
Цет захлебнулся восторгом, воздел руки к небу. Ветер сорвал с его головы смешную шляпу-котелок и, поигравши, сбросил вниз с крыши.
— Какая-то машина подъехала, — сказал Антон, поглядывая вниз, — люди выходят.
— Я чувствовал приближение, — прошептал Цет, закашлявшись, — Хранители всегда чувствуют, братишка…
— Они зашли в дом, — сказал Антон, — расстрелять их, когда поднимуться?
— Погоди, посмотрим.
Цет порылся в карманах пиджака и вытащил маленькую деревянную коробочку. Она была гладкая, отшлифованная до зеркального блеска. С трудом проглядывалась щель, отделяющая крышку от низа. Сбоку коробочки болтался миниатюрный замочек.
— Что это?
— Боги, о которых ты никогда не слышал, — ответил Цет, и на лице его заиграла холодная змеиная улыбка, — и не видел тоже.
6
До многоэтажного дома добрались за три минуты. Ехали на полной скорости: Говорухин выжал из старого автомобиля все, что было в его силах. Мотор надрывно гудел, в салоне пахло горелой пластмассой, а Строганов с заднего сиденья тихо поскуливал от страха.
Один раз пустынную дорогу пересек отряд Слонов, но выглядели они как-то испуганно, на автомобиль не обратили внимания и скрылись в узком переулке. Ну и хорошо. А то Говорухину пришлось бы стрелять.
Он притормозил у подъезда — деревянная дверь распахнута настежь, болтается оборванная пружина — и повернулся к Красику:
— Так, Карась. Кто бы там ни был, на крыше, сначала стреляем, потом думаем, ясно? Сдается мне, что эти уроды могут готовить засаду.
— С чего ты взял, что они сидят здесь?
— Ты свет видел?
— Это ничего не значит.
— Для тебя. Не значит, — сказал Говорухин, делая паузы между фразами. Темнота вдруг снова вмешалась в ход его мыслей.
«Даже если на крыше и не уроды, — сказал Темнота, — они тоже придут сюда. Любой, кто сейчас находится в Нише, прилетит на свет. Все люди — мотыльки. Им только дай яркую свечку — маячок — и они устремятся к ней, забыв про все на свете».
— Пойдем.
Зайдя в темный подъезд, Говорухин вытащил из кобуры табельный пистолет и снял с предохранителя. За спиной сопел Красик. За него можно не беспокоиться — стреляет, как сам дьявол. Строганов из восьми бутылок вышибает шесть, но он, малец, еще и ни разу не стрелял в людей. Как бы не сорвался…
Лифт работал. Стоило нажать кнопку — и дверцы распахнулись, обнажая узкую кабинку, освещенную желтым светом, с тройным рядом кнопок на стене и потрепанным серым ковриком на полу.
Ехали в полной тишине. Говорухин смотрел в пол и чувствовал, как нарастает трепетное возбуждение. Он всегда любил стрелять. Особенно не в бутылки, а в живых людей. Правда, в последнее время получалось не очень часто. С тех самых пор, как его отправляли в горячую точку на западе страны, толком повеселиться так и не удалось. Может, хоть сейчас? Ничего страшного, что реальность-то не настоящая, а люди после выстрелов очнутся у себя в креслах перед вироматами. Факт в том, что пули табельных пистолетов позволят отследить точки соединения и мигом вывести полный отчет о местонахождении подстреленного. А там, в реальном мире, их можно будет взять уже по-настоящему.