Ловец душ и навья невеста
Шрифт:
— Он вернулся не за этим, я уверена, — проворчала Карна. — Хватит уже мусолить тему девственности! Такое чувство, что тебе это доставляет удовольствие!
Рихард поставил перед ней чашку чая.
— Только прошу, не выплескивай его на меня, тут кипяток. Но да, твою девственность я бы помусолил.
— Иди ты в Черву!
— Я предлагаю тебе отличный вариант решения проблемы, — ответил Рихард. — Может, Эдмону важно стать у тебя первым. Иначе почему он появился именно сейчас, когда велик риск, что твой цветок сорвет другой мужчина — более опытный и живой.
— А нельзя у него спросить? — Карна положила в чай одну ложку сахара и теперь аккуратно ее размешивала. — Просто узнать, что ему надо. Может, он хочет сообщить мне что-нибудь.
— Он пытался тебя увезти, — напомнил Рихард. — Для того, чтобы перекинуться парой слов, не обязательно покидать Рывню.
— А вдруг это долгий разговор, — пожала она плечами. — Я не стану с тобой спать только из-за каких-то бредовых теорий.
— Вчера ты чуть не сделала это просто так, — заметил Рихард.
— Ты дурно на меня влияешь. Мой план нравится мне куда лучше.
— Какой еще план? — нахмурился Рихард.
— Встретиться с Эдмоном и поговорить.
— Я вот все думаю, может, Августина затаила на меня какую-то обиду? Иначе за что мне такое наказание?
— Это проще простого, — воодушевленно продолжила Карна. — Я отправлюсь гулять ночью по Рывне. Пройдусь около «Золотого гуся», где он ждал меня в прошлый раз, прогуляюсь вдоль Червы. Если он меня не найдет, то подожду на крыльце. Теперь Эдмон знает, где я живу.
— Я лучше привяжу тебя к кровати! Гулять она пойдет, ночью.
— А я заявлю на тебя в полицию, — фыркнула Карна. — Сдается, вы с Зейном не слишком дружны.
— Тебя он вообще хочет выслать из города, так что заявлять на меня ты не пойдешь. Иначе глазом моргнуть не успеешь, как отправишься первым же дилижансом до Эйберга. Или до монастыря. Почему ты все же решила уйти в монастырь, Карна?
Она подула на чай и аккуратно отпила глоток.
— После произошедшего все изменилось. После полугода траура меня начали приглашать на обеды. Я попыталась вернуться к привычной жизни. Но везде, где появлялась, я слышала шепот за спиной: навья невеста, невеста с навьей свадьбы. И взгляды: любопытные, жалостливые, осуждающие.
— За что тебя судить?
— Может, за то, что не умерла? — пожала она плечами. — Я стала белой вороной, не смотря на траурные одежды. Было бы куда проще, если бы я ушла с любимыми. А теперь я одна. И прошу тебя, не надо напоминать про Уго и его сватовство.
Стук в дверь прервал их, и Рихард пошел открывать.
— Дружище, а мы только тебя вспоминали, — донеслось до Карны, и она закатила глаза, отпила еще чай. — Да, твоя невеста тут. Конечно, соскучилась. Проходи.
Уго появился в дверном проеме, в неизменном красном пальто нараспашку, прислонился к косяку и почесал живот, обтянутый вязаной кофтой горчичного цвета. Карна невольно задернула халатик плотнее — таким плотоядным взглядом окинул ее жених.
— Тыковка моя, — бархатным баритоном произнес он. — Мой сочный патиссончик… Ты снилась мне сегодня.
— Все, с меня хватит, — заявила Карна, вставая со стула. — Рихард, объясни уже ему! А мне пора.
— Куда собралась? — спросил Рихард.
— Не твое дело.
— Без Гектора не пущу.
— Ладно, — буркнула она и, протиснувшись мимо кабана, вышла во двор и позвала Фифи. Собачка влетела в дом и, виляя всей попой, бросилась к Уго, повизгивая от счастья.
— Ха, крыске я понравился, — обрадовался он, присаживаясь на корточки и гладя собаку. — Значит, и сердце хозяйки в кармане.
— Я поговорю с ним, — пообещал Рихард, поймав негодующий взгляд Карны, и она ушла наверх.
— О чем ты со мной поговоришь? — спросил Уго, гладя Фифи, которая бухнулась на спину, подставив животик.
— Всплыли некоторые детали прошлого Карны, — сообщил Рихард. — Слышал, год назад или больше было крупное происшествие в столице, в газетах его называли «навьей свадьбой»?
— А то!
— Карна была на ней невестой.
— Ничего себе, — сказал Уго, слегка нахмурив косматые брови. Подтолкнул Фифи к плошкам с водой и кашей, стоящим под окном. — Выходит, ее опыт семейной жизни совсем небольшой.
— Нет у нее никакого опыта, — ответил Рихард. — Вообще никакого. Ты понимаешь?
— О нет! — расстроенно посмотрел на него Уго снизу вверх. — Харди, она что, невинна?
Рихард кивнул.
— Но как же… — оборотень выпрямился и почесал щетинистый затылок, а потом и вовсе потерся спиной о дверной косяк. — Я рассчитывал, что у нее есть опыт. Люблю, когда женщина умеет получать и дарить удовольствие.
— Увы.
— Ладно, — проворчал он. — Этот недостаток можно исправить. Я чего пришел: сегодня всех поставили на уши: прочесываем берег Червы, а я лучший нюхач, так что тренировка без меня.
— Из-за вчерашнего трупа?
Уго кивнул.
— Зейн рвет и мечет. Поднял списки всех пропавших за год, опрашивает родственников тех, кто уехал с концами.
— Ясно, — сказал Рихард. — Побегаем в следующий раз.
Уго одним глотком допил чай Карны и, хлопнув Рихарда по плечу, ушел. А тот сел на диване в гостиной и углубился в чтение утренней газеты, принесенной Гретой. О вчерашней находке не было ни слова, а вот про убитого жмыха писали на первой странице. Пробежав глазами по строкам о благородстве и бескорыстии ловца, Рихард наткнулся на имя Венкеля, который значился добровольным помощником, проявившим недюжинную смекалку и храбрость. Дальше репортер сворачивал в хвалебные оды шахтерам Рывни, называя их кровью и плотью всего города, и Рихард перевернул страницу.
Услышав шаги, он поднял глаза. Карна успела одеться — в черную юбку до щиколоток и синюю блузку, подчеркивающую цвет глаз — и теперь спускалась по лестнице. Жемчужные сережки в ее ушах мягко колыхались, губы немного блестели от помады. Рихард невольно облизнулся. Ее помада была сладковатой на вкус и пахла ягодами. В руках Карна держала Гектора.
— Я с тобой, — заявил Рихард, откладывая газету на журнальный стол и поднимаясь.
— Не стоит, — вежливо отказалась она, кладя череп в сумочку.