Ловец Видений
Шрифт:
Однако хотелось бы понимать, в чем же на самом деле заключена игра Клифа. Неужели он вручит Григу тот самый жуткий Великий Артефакт – и пошлет в путь? Не может быть! Искушение слишком велико.
А если Артефакт лежит в Черном Замке – как Клиф собирается его достать? Григ был уверен, что рядом с замком сойдет с ума любой Снотворец.
Как же Грига бесили Снотворцы!
Конечно, среди них были и приличные люди. Они превращали хаос и смятение человеческих снов во что-то организованное и осмысленное. Они боролись с кошмарами (постоянно проигрывая, конечно же), придумывали приятные и успокаивающие сновидения. Да что далеко ходить – та же Детская
Григ даже готов был мириться с самодовольством Снотворцев и их снисходительным отношением к Сноходцам.
В конце концов – кому много дается, с того много и спрашивается. Быть может, быть Снотворцем вовсе не так легко и приятно, как ему кажется? Страна Сновидений огромна и загадочна, кто-то должен нести ответственность и принимать решения.
Вот с чем Григ не хотел мириться – так это с манерой Снотворцев играть втемную. Он не без оснований полагал, что в каждом слове Снотворца может быть и есть одна правильная буква, но она, скорее всего, стоит не на своем месте. Генерал не обязан считать солдат ровней себе. Генерал может (а порой и обязан) ставить перед солдатом невыполнимые задачи и посылать их на смерть. Генерал не должен раскрывать перед солдатом планы генерального наступления. Но какая-то маленькая правда в отношениях солдата и генерала быть должна. «Стоять насмерть, Москва за нами» – это маленькая правда, за которой солдатский долг выдержать один день, а может быть один час и умереть на безымянной высоте, пока генералы двигают дивизии и собирают силы. Но это – правда. «Продержаться час, там подмога придет» – это большая ложь, если никакой подмоги нет и не предвидится. На эту ложь генерал не имеет права, на эту ложь имеет право только лейтенант, сидящий под пулями в одном окопе с солдатами.
Григ полагал (быть может, самоуверенно, быть может искренне), что если ему честно скажут – ради спасения Страны Снов надо пойти и умереть, пусть даже он навсегда утратит дорогу в Сны, пусть даже умрет по-настоящему, то он пойдет. В конце концов Сны стали ему второй родиной, чем-то дороже обыденной жизни. Но вот обман…
Что стоило Клифу сказать, что они – не первая команда, которую отправляют уничтожить Артефакт?
В легкой задумчивости Григ дошагал до дома Ли и Лины. В этот раз он вошел в обитель порока через легкую, затянутую москитной сеткой дверь и оказался на просторной кухне. Пожалуй, что-то американское – кухонная техника «Cuisinart», гора шипящих оладий на блюде и чернокожая женщина, выжимающая сок из апельсинов ручным прессом.
Григ вежливо откашлялся.
Женщина внимательно посмотрела на него. Похоже, простушка.
– Хотите оладьи, мистер? – вежливо спросила она.
Григ кивнул и, осторожно наблюдая за женщиной, взял со стола оладью, щедро намазал свежим клубничным пюре и отправил в рот. Прожевал и искренне сказал:
– Великолепные оладьи. Никогда не ел таких вкусных, мисс.
Женщина гордо улыбнулась и продолжила давить сок. Похоже, она заблудилась в чужих снах, или же ей начал сниться эротический сон, но она по какой-то причине его испугалась и нашла приют там же, где и в жизни – на ближайшей кухне.
Дожевывая оладью и облизывая пальцы, Григ прошел через кухню, через длинный коридор с окнами, выходящими на Коллизей, миновал маленький дворик с бассейном, который
Первым, что он увидел, были Ли и Лина. Сноходцы, одетые в простые, не эротические одежды и, кажется даже подстриженные, мрачно сидели в креслах и смотрели на кровать.
А на кровати происходило нечто замечательное.
Клиф, с бокалом сидра в руках, сидел по-турецки напротив девушки-симулякра. И вещал:
– Вот потому, Кати, секс является хоть и важной частью жизни, но далеко не единственный. И заниматься им с любимым человеком, или даже с группой любимых людей – прекрасно. Но всему свое время и свое место. Лишь раскрывшись как личность в труде, в общении, в свершениях духа и… э…
Слово «тело» Снотворец явно произносить не хотел.
– Духа и разума, ты можешь полноценно получать и отдавать любовь. Понимаешь, милая?
Кати тоже была одета. В глухой черный комбинезон, который хоть и облегал ее пышную юную фигуру, но выглядел каким-то монашеским и асексуальным.
– Да, дядя Клиф, – сказала Кати. – Спасибо, дядя Клиф.
– Не за что, милая, – ответил Клиф, запечатлевая на лбу девушки добрый поцелуй – наверное, даже, не отеческий, а больше свойственный провинциальному дядюшке твердых моральных убеждений, консервативных политических взглядов и крепкой христианской веры. – Больше не греши, деточка.
В тот миг, когда губы Клифа коснулись лба девушки, по комнате словно порыв ветра пронесся – легкий, едва ощутимый, холодком обжегший кожу. Вокруг Кати заплясали белые искорки, будто заблудившиеся звездочки бенгальских огней. Девушка вздохнула – глубоко, сладко, так вздыхают страстные женщины на пике оргазма, все ее тело изогнулось, откинулось назад, пальцы вцепились в простыни, заскребли, оставляя на черном шелке белесые полосы. К горлу Грига подкатила дурнота, ноги ослабли и он схватился за дверной косяк.
Будучи человеком в каких-то вещах очень опытным, даже знатоком, в других Григ оставался несколько наивным. Вот и сейчас он решил, что Клиф всего лишь каким-то затейливым Снотворческим методом довел Кати до оргазма.
Но возглас Ли рассеял его ошибку:
– Клиф… Клиф, ну за что… Она была такой чудесной сексуальной тварью! Это… это невежливо и бесчестно, перепрограммировать чужой симулякр!
– Невежливо, – согласился Клиф, с любопытством разглядывая Кати. – Но ничего бесчестного.
– Ты хоть представляешь, чего мне стоил этот симулякр? – продолжал возмущаться Ли, не замечая в порыве чувств, что кричит на Снотворца. Наконец-то заметив Грига, Ли умоляюще повернулся к нему. – Григ, скажи своему Снотворцу! Ты-то хоть представляешь?
– Не представляю и даже представлять не хочу! – откровенно сказал Григ. – И он не мой, я переезжаю из Летнего Моря. Э… Клиф, я боюсь показаться невежливым, но это и впрямь нечестно. Ли давно мечтал о симулякре, а у Филиппа не допросишься.
Клиф всплеснул руками.
– Григ! Мне обидно такое слышать!
Снотворец встал и обиженно развел руками.
– Создать симулякр – сложнейшее искусство. Вот мой старый приятель Роберт так толком этому и не научился! Но куда сложнее взять чужой симулякр и переделать саму его суть, вывернуть наизнанку, сломать имеющееся целеполагание – и поставить новое. Это все равно, что убедить вегетарианца лопать стейки или пацифиста стрелять в людей. Большинство Снотворцев даже и не станет пытаться перенастроить чужой симулякр… Кати, девочка моя, хочешь заняться сексом?