Ловля на кружки
Шрифт:
Открытие летнего сезона ловли рыбы для кружочников всегда праздник. Давно приведены в боевую готовность снасти: наточены крючки, проверены на прочность в узлах лески, застежки, карабины, и вот оно — открытие!
Еще с вечера, накануне ловли, самым тщательным образом промеряется место будущей тони и обозначается по границам буйками. Буйки также необходимо ставить на участках тони, где наблюдаются резкие перепады глубин с тем, чтобы ясно представлять себе наиболее вероятные стоянки хищника.
Если допускается привозить на водоем живца, то лучше заранее, за несколько дней до выезда, не полениться и наловить в известном месте десятка два-три пескарей, сохраняя их до начала ловли вышеупомянутыми
Затем, воспользовавшись ночным перерывом, следует подготовить кружки к бою, дабы не тратить на это драгоценного рассветного времени. Поскольку глубины тони уже определены вечерним промером, кружочник сразу же вычисляет рабочий спуск, то есть ту глубину, на которую надо пускать живца. При ловле над затопленными руслами и прочими углублениями дна приманка должна проходить в непосредственной близости от бровки, но, естественно, так, чтобы она не цепляла за фунт, а при наличии на участке коряг оснастку укорачивают на метр. При ловле на буграх рабочий спуск определяется по самому мелкому месту. Как правило, наиболее частые поклевки хищника встречаются именно на резких перепадах дна.
Кружки подготавливаются аналогично тому, как это было описано в разделе «Ловля щуки», но не забывайте (с целью контроля) на нескольких кружках спуск установить вполводы. Ранним утром вскоре после боя судак не всегда опускается ко дну, но зачастую продолжает охотиться в верхних горизонтах. Особенно часто это явление наблюдается при ловле на затопленных грядах, откосах островов, а также в период стратификации воды. Чтобы легко можно было установить нужную после перевертки глубину нахождения хищника, на шнур кружка надевают маленький кембрик, кусочек пробки или резины. После определения рабочего спуска во время подготовки кружков этот фиксатор передвигают по шнуру к месту перекидывания последнего через мачту. Таким образом, при очередном настораживании кружка после перевертки рыболов без долгих раздумий устанавливает требуемую глубину, на которую надо незамедлительно сориентировать и все остальные снасти.
…Как-то еще в самом начале познавания этого замечательного способа ловли я упорно опускал живца в придонную глубину, с нетерпением ожидая поклевки. Ho проходил час, другой — и все без толку, а у соседнего кружочника — мне на зависть — то и дело сверкали белыми боками переворачиваемые диски. He вытерпев столь жестокой несправедливости, я задал наивный вопрос — мол, на какой глубине гоняешь? На что тот, самодовольно усмехнувшись, бросил: «А в этом-то, брат, все и заключается». Второй вопрос я задавать не решился, зато решил схитрить. Находясь неподалеку, я с напускным равнодушным видом проследил за количеством витков шнура, наматываемых этим молчуном на кружок после очередного прогона тони. Определив на глазок, что диаметр его дисков совпадает с моими, и подсчитав общее количество витков, я без труда вычислил рабочий спуск. И, о радость! Перевертка! Теперь ехидно ухмыляться была моя очередь…
К середине июля в среднерусской полосе вода, как правило, не успевает еще настолько прогреться, чтобы образовался температурный скачок, оказывающий свое губительное воздействие
В этом случае спуск на всех кружках делается одинаков, равным 2,5–3 м. Тони все равно выбираются на характерных для судака местах. На предустьевых участках водохранилищ, где наблюдается небольшое течение, или во время длительного ненастья и волнения воды стратификация зачастую отсутствует вовсе, однако хочу подчеркнуть: пока молодой рыболов не набрался достаточного опыта, живцом экспериментировать не следует. Проще всего разрешить сомнения у любого закончившего ловлю кружочника. Как правило, даже молчуны дают вразумительную информацию.
В столь благодатное для ловли судака время, коим является вторая декада июня, при наличии стратификации утренние тони делаются намного шире, нежели при отсутствии температурного расслоения воды. Видимо, когда судак охотится у дна, он придерживается вышеперечисленных укрытий, а когда стратификация выгоняет его наверх, то он, лишаясь всевозможных засад, вынужден, подобно волку, рыскать по всему району своего обитания, держась, однако, подальше от зарослей водяных растений.
Мелкие и средние судачки ходят всегда стайками, так что наткнувшись на десяток кружков, доставляют рыбаку своими перевертками истинное удовольствие, хотя из всей компании при одновременном их нападении на снасти удается выудить одного-двух, редко — трех небольших судачишек.
Достигнув 2-килограммового веса, судаки охотятся в своем районе в одиночку до тех пор, пока не будут выловлены или пока их не прогонит более крупный экземпляр.
Судака считают зоревой рыбой, так как лучший его клев наблюдается с первыми проблесками утренней зари до полного солнцевосхода и с заката до наступления темноты.
Голодный судак нападает всегда броском, перевертывая кружок без всяких проволочек, в отличие от поклевки щуки. Разматывая шнур, он тащит кружок в сторону, на ходу заглатывая добычу до тех пор, пока не оказывается самозасеченным. Мелкий же судачок подчас не в силах заглотать не ему предназначенного живца, и он довольно долго возит диск по поверхности, не переворачивая.
В практике, пожалуй, любого кружочника встречаются так называемые двойные перевертки, когда кружок, оказавшись белой стороной вверху, от повторного рывка хищника занимает вновь исходное положение, то есть красной стороной вверх. Происходит подобное явление, надо полагать, от набухания витков шнура на диске, в результате чего свободный конец лески, опущенный в воду, после первой хватки не всегда освобождается. Голодная и потому менее осторожная рыба вынуждена для свободы своих действий дергать снасть вторично, отчего диск переворачивается на исходную позицию. В моей практике было несколько подобных забавных случаев, но один из них мне запомнился особо.
…Утро очередного дня начала августа 1982 г. выдалось серенькое, хотя тихое и сухое. Подходил к концу мой отпуск, проведенный на берегу Чернушки, а рывка хорошей рыбы я так за три недели и не ощутил. И вот сегодня — то же самое: кружки изломанной линией выстроились вдоль бровки затопленного коряжистого оврага, не подавая никаких надежд на то, что там, в глубине, соблазнится моими выдержанными в садке в течение двух дней плотвицами сытый, разомлевший судак. И одно дело, если бы переверток вообще не случалось (тут уж, как говорится, ничего не попишешь — просто нет клева), другая ситуация, когда он все же изредка переворачивает, да только и всего: живца изрежет и плюнет. «Вон, опять перевернул — прервал я свои невеселые мысли, — ну и что? Хотя, нет — мотает, кажется. Потащил! Это уже кое- что. Однако хорош! Килограмма на два, а то и более потянет. С почином, значит!»