Ловушка для Лиса
Шрифт:
— Сказала ли вам моя внучка, что она обручена с принцем Нолахо? — осведомился он звучным, полным неодобрения голосом.
Смуглое лицо ирландца посерело, глаза потрясенно расширились.
Боалу был рад, что не ошибся в нем. Этот человек понятия не имел об истинном положении дел. На миг король даже ощутил угрызения совести за то, что причинил ему такую боль, словно ударил лежачего. Никогда еще Боалу не было так стыдно за себя.
— Нет, — сказал хрипло Питер, не столько отвечая королю, сколько моля, чтобы его слова не оказались правдой.
Хотя в глубине души он осознавал, что любовь Милеа — несбыточная мечта, ему отчаянно не хотелось расставаться с этим чудесным сновидением.
Принцесса круто обернулась. Такое отчаяние прозвучало в этом коротком слове, что она побледнела от боли и ужаса.
— Питер! Я ни с кем не обручена! Я отказала Нолахо. Дедушка! — Она кинулась к королю, и голос ее осуждающе зазвенел: — Как ты можешь быть таким жестоким?
И Боалу дрогнул. Он и так уже чувствовал себя подлецом, а осуждение, читавшееся в некогда любящих глазах внучки, было просто невыносимо. Муки совести обернулись гневом, и так было намного проще. Губы короля отвердели и сжались в тонкую линию.
— Довольно. Я был с тобой терпелив, Милеа! — сурово проговорил он. — Собирай вещи. Мы возвращаемся во дворец, а завтра я сообщу о вашей помолвке в прессу. Хватит с меня всей этой чепухи! Вначале, конечно, нужно будет известить обо всем короля Палоа…
— Нет! — сказала Милеа тихим, но дрожащим от гнева голосом. — Я не стану женой Нолахо. Он ужасный, ужасный человек. Я его ненавижу. Я ему не верю. Он развратный, испорченный, злобный лгун, и я никогда не выйду за него замуж.
Если бы внучка топала ногами или кричала, как капризный ребенок, Боалу только посмеялся бы, но она говорила с такой твердостью и искренностью, что ее речь поразила его, точно гром с ясного неба.
Сама девушка была потрясена не меньше. Мгновение они в упор смотрели друг на друга, словно лишившись дара речи.
— Милеа, — проговорил наконец король, — тебе известно, что принцессы из нашего рода всегда становилась женами принцев с острова Аиха. Так было на протяжении многих веков.
Плечи девушки вдруг обмякли, словно не выдержав незримой тяжести. Она шагнула к деду, почти ничего не видя от наплывших слез.
— Ох, дедушка! Неужели ты не понимаешь, как это глупо? Быть может, те женщины любили своих мужей или в те дни такие брачные союзы действительно имели значение. — Приблизившись к королю, она обхватила ладонями его сухие старческие руки. — Дедушка, неужели ты ничего не понимаешь? Теперь, в наши дни, этот брак не значит ничего. Ничего.
Боалу медленно высвободил свои руки. Поступить так было все равно что перерезать себе горло, но все же он решился:
— Милеа, если ты немедленно не поедешь со мной… — начал он грозным тоном и осекся, уловив резкое движение у двери.
Услышав эти зловещие слова, Питер дернулся, словно его пронзили кинжалом. Он предвидел, что сейчас произойдет, и не мог допустить, чтобы Милеа пострадала из-за него. Такого ему не вынести.
— Нет! — воскликнул Питер. — Ваше величество, не делайте того, о чем вы потом пожалеете!
Милеа озадаченно глянула на Питера, поняв лишь, что он пытается защитить ее.
— Дедушка, — сказала она тихо, — перед тобой человек, которого я люблю. Это единственный мужчина во всем мире, за которого я выйду замуж. Понимаешь ли ты это?
Сердце Питера сжалось от нестерпимой боли. Надвигалась катастрофа, а его возлюбленной словно и не было до этого никакого дела.
— Милеа! — хрипло взмолился он.
— Ты никогда не станешь женой этого человека, — холодно произнес Боалу. — Иначе я лишу тебя наследства.
Ну вот он и выговорил это ядовитое слово с привкусом смерти. Но ведь у него просто нет другого выбора. Должен же он заставить эту упрямицу прислушаться к голосу разума.
Голова девушки рывком повернулась к нему, а прекрасные черные глаза широко раскрылись. Лишить наследства? Она попросту не верила этой угрозе.
— Дедушка! — выдохнула она, потрясенная до глубины души.
Боалу кивком указал на Питера.
— Выбирай, детка, — сказал он негромко, глядя в ее огромные несчастные глаза с тайным ощущением собственной вины. Он не мог себе представить, чтобы его внучка отреклась от него и своего долга, и все же стыдился того, что вынужден был прибегнуть к таким серьезным угрозам. Впрочем, эта рана залечится быстро. Милеа еще так молода…
— Выбирай: этот человек — или все остальное: твой титул, богатство, положение в обществе. Неужели он действительно стоит этого, Милеа? — мрачно спросил король.
Девушка не верила собственным ушам. И это говорит ее дед, старик, которого она любила больше всех на свете?
— Ох, дедушка, — пробормотала она, покачав головой, — если ты не шутишь…
— Не шучу.
Тряхнув головой, Милеа повернулась к Питеру. Он побелел и задрожал всем телом, и его лицо потеряло сейчас свою всегдашнюю грубоватую суровость. Питер был похож на человека, которому всадили нож в спину, и сделал это ее дедушка.
Милеа решительно повернулась к королю.
— В таком случае, дедушка, — печальным негромким голосом произнесла она, — позволь проводить тебя.
Боалу ничего не понимал. Ему и в голову не приходило, что внучка может ослушаться его. Но потом он осознал, какой выбор сделала Милеа, и глубокое, почти невыносимое чувство потери охватило его.
Король стиснул зубы и выпрямился, надменно вздернув подбородок. Глаза его излучали леденящий холод, такой же, как тот, что царил сейчас в его душе.
Питер шагнул вперед.
— Нет, Милеа, не нужно! — с болью воскликнул он. — Ты не должна ради меня отказываться от всего этого!
Девушка обернулась к нему. Глаза ее были влажны от слез, но в них светилась непоколебимая решимость.
— Ох, Питер, — нежно проговорила она, — ну, конечно же, могу.
Она распахнула дверь и взглянула на деда. Милеа чувствовала, что вот-вот заплачет, и сдерживалась из последних сил, не желая, чтобы Боалу увидел ее слезы.
— Прощайте, Ваше величество, — сказала она чуть слышно.