Ловушка для неё

Лазарева Катерина

С непривычки и страху Рейчел напрягает губы, но Остина это не останавливает. Он ласково и неторопливо продолжает свои действия. Ненавязчивые, но очень ощутимые прикосновения губ постепенно вызывают дрожь. Расслабляют.

В какой-то момент она уже не думает о странностях Остина, о последствиях её поведения с ним, о том, что для неё это впервые… Рейчел забывает обо всём. Словно теряет голову, и только сердце отбивает сумасшедший ритм. Борьба окончательно заканчивается.

Расслабившись, Рейчел закрывает глаза. Не думая ни о чём, она позволяет своему телу

действовать, повинуясь инстинктам. Руки сами обнимают Остина за шею, пальцы перебирают его волосы, а ноги приближаются к нему, так, чтобы прижаться ближе…

Рейчел чувствует его всем телом, и это будоражит. Так тепло, так приятно…

Она наслаждается нежными прикосновениями его губ, но где-то в задворках сознания понимает – хочет большего. А вообще странно, что Остин целует скорее осторожно. Она-то думала, что он из тех, кто набрасывается со всей страстью.

Собственные мысли волнуют не меньше поцелуя, и Рейчел осмеливается приоткрыть рот, коснуться кончиком языка его губ… Остин сразу улавливает намёк.

Он целует увереннее, глубже, снова перехватывая главенство. Рейчел не возражает. Для неё всё в новинку, и она готова поддаваться, следовать его игре.

Их языки снова и снова соприкасаются, и вроде бы успокоившееся сердце девушки вновь бешено колотится. Становится жарко. Их губы практически не отрываются друг от друга, ей трудно дышать, голова кружится, но она не может и не хочет останавливаться.

Всё прекращает именно тот, кто начал.

Когда Остин выпускает её из омута своих губ и рук; Рейчел, тяжело дыша, смотрит на него, не зная, что сказать.

Впрочем, паузу нарушает он.

– Мне повторить вопрос о нашей дружбе?

Усмешка. Не злобная, но торжествующая. Почему-то от этого не по себе.

– Я тебя совсем не знаю, – тихо говорит Рейчел.

Нет смысла отрицать её влечение к нему – поцелуй всё выдал. Но всё же Остин должен понимать – этого недостаточно.

– Так лови момент, – не теряет уверенности он. – Так интереснее. Ну что, идём? Мы уже близко.

– Идём, раз приехали, – вздыхает Рейчел.

И никаких комментариев о случившемся. И уж тем более – о его словах. Может, тема закроется сама собой? Хотя бы на время.

Остин молчит, ведя Рейчел за собой. И, хотя они по-прежнему держатся за руки, неловкость отступает на задний план.

Особенно, когда они приходят на то самое место. В том, что это оно, Рейчел не сомневается. Она понимает это даже прежде, чем они останавливаются.

Всё меняется – начиная с воздуха, заканчивая видом. Всё сводит с ума.

Точка, в которой они остановились, даёт понять – это вершина. Каким-то образом Остин и Рейчел оказываются на горе.

И стоят ровно там, откуда открывается потрясающий вид. Сочетание мощи естественной и почти дикой природы, что их окружает; с величием Лондона, который теперь будто на ладони.

Да где они? Это место явно не относится к городу. Хотя какая разница.

Сейчас Лондон выглядит гораздо более внушительным, чем когда-либо ещё. И это притом, что он понравился Рейчел с первого взгляда. Но только теперь она по-настоящему осознаёт, насколько грандиозны его строения. И какое усердие было в них вложено.

А ещё сверху во всей красе видна активная и разнообразная жизнь города в полном её значении. И пусть люди отсюда кажутся совсем маленькими, как муравьи, но от этого зрелище только ярче. Сейчас, стоя на вершине и наблюдая за ними, Рейчел, как никогда, осознаёт незначительность бытовых проблем и забот. Вся эта ежедневная суета – такая мелочь в объёмной и многогранной жизни… Меньше, чем капля в море.

На такой высоте всё воспринимается по-другому. Даже дышится легче и свободнее. И прошлые волнения отпускают. Подумаешь, не вышло быть старостой. Это можно исправить, да и очень уж хочется? А переживания о поцелуе и вовсе не стоят времени.

Несмотря на суетливость внизу и многообразие красок природы в сочетании с Лондоном, всё это вместе создаёт атмосферу умиротворяющей тишины и спокойствия. А ещё облака… Начинается закат.

– Здесь красиво, – говорит Рейчел, не в силах отвести взгляд неба.

– Знал, что тебе понравится, – равнодушно соглашается Остин, словно ничуть не впечатлён зрелищем.

Но сейчас девушку не смущает даже эта его отрешённость. Подойдя ближе к обрыву, Рейчел вдыхает воздух полной грудью, расправляет руки навстречу приятной прохладе. Она на вершине, и чувствует себя так же. Беспечность и восторг.

Остин подходит ближе. Некоторое время они молча смотрят вдаль, и каждый пребывает в себе. Затем парень вдруг разбавляет её внутреннюю тишину:

– Я привёл тебя сюда, потому что ты вечно зажата. Не раскрываешься, держишь всё в себе. Я хотел, чтобы ты разорвала замки, которые сама же на себя навешала. Чтобы ты раскрылась. Отпусти себя. Покричи. Дай волю чувствам.

Остин говорит негромко, без прежней небрежности. Слова не звучат ни приказом, ни даже советом. Ровные, ненавязчивые. Словно безэмоциональные.

Но такие вкрадчивые… Рейчел не знает, в чём дело – в его воздействии, или в атмосфере. Но вдруг понимает – это ей нужно.

Секундное смущение от мысли закричать раздражает девушку. Она действительно загнала себя в рамки. И будто уже не может по-другому.

А ведь перед ней раскрывается вся жизнь… Во всех смыслах. Эта гора, в которой она сейчас стоит наблюдателем – своеобразная метафора будущего. Перед ней – весь Лондон. Новый город, престижный университет, интересные знакомства. Не время замыкаться в скорлупе.

Остин, всё-таки, действительно понимает её. Очень правильно, что он привёл Рейчел сюда.

И она кричит. Сначала – не совсем уверенно, пробуя. Потом, понимая, что это совсем не страшно, громче. Вскоре Рейчел охватывает безмятежное веселье.

– А ты? – на волне эмоций, спрашивает она Остина. И подстрекательски тянет зачем-то за руку.

Он почему-то колеблется.

– Ну же, – подбадривает девушка. – Разве не ты такой свободный и смелый?

Она не понимает, зачем говорит ему это. Почему подбивает. В какой-то момент это просто стало вдруг важно.