Ловушка для тигра
Шрифт:
— Ничего. — Она отвернулась, попыталась встать, но Максим держал ее крепко.
— Вот и хорошо. Ничего не бойся, ни о чем не думай. Так будет лучше для всех, и для тебя в первую очередь, — повторил он очередное заклинание и решил, что ужин, пожалуй, придется отложить. До завтрака, скорее всего.
От метро «Смоленская» до дома на набережной ходу быстрым шагом было ровно шесть минут, но Максим не торопился. Шел, осматривался по сторонам, обследовал ближайшие дворы, все подъезды и подходы к дому. Полюбовался на него со стороны набережной и только потом направился к «объекту», вошел через арку в тихий зеленый дворик рядом со «сталинкой». Дому лет пятьдесят, не меньше, и простоит он еще столько же, хоть и считается вторичным жильем. Но это не отталкивает обеспеченных людей, стремящихся приобрести или арендовать здесь квартиры. По три с лишним тысячи долларов ежемесячно. Для «куратора» это не деньги, чего не сделаешь ради обожаемого сына. И уже единственного. Значит, осмотреться надо хорошенько, узнать о квартиранте все, до мелочей. С кем живет, с кем спит, что ест на завтрак, обед и ужин, как развлекается и, главное, где. Или папа запретил ему выходить из дому? Возможно,
Подходящий случай представился только на следующий день. Максим еще раз прогулялся по набережной, но потом сбежал оттуда — ветер с реки дул ледяной. Пересек дорогу, прошел в арку и едва успел отскочить к стене. «Заряженный» тяжелый внедорожник едва не сбил его, притормозил нехотя и, газанув, рванул дальше. Максим смотрел машине вслед — манера вождения наглая, бесцеремонная, да и номера любопытные, непростые. Странно, что «броневик» только один, или эскорт во дворе дожидается? Надо посмотреть.
— Осторожно, молодой человек! — с запозданием крикнул кто-то за спиной, и Максим обернулся.
Следом за ним вдоль стены осторожно пробиралась полная пожилая женщина в светлом пальто и белой беретке. Она обернулась, посмотрела назад и торопливо зашагала навстречу Максиму.
— Вот так и ходим, с оглядкой, чтобы у собственного дома под машину не попасть. Они же на дорогу не смотрят, людей не видят, — пожаловалась она Максиму.
Тот охотно поддержал беседу и через десять минут знал все. В том числе и о выходке старшего сына «куратора», прославившей его на весь город. Смерть двоюродного и родного брата ввергла несчастного в такую депрессию, что он с горя перестрелял всех собак во дворе дома, включая породистых. Хорошо, хоть их хозяев пощадил. Стрелял из окна, раненых псов не добивал, сам при этом орал что-то невразумительное и напоследок разбил стекло в подъезде и спустил с лестницы прибежавшего на шум консьержа. Порезвился от души, стресс снял и на время успокоился. А соседи и живущие поблизости люди всерьез задумались о приобретении касок и бронежилетов. Ибо неизвестно, каково будет завтра расположение небесных светил, уровень атмосферного давления и процент мочевины в черепно-мозговой полости у их буйнопомешанного соседа. Впрочем, у любящего отца хватит средств, чтобы загладить любую вину «ребенка». Пенсионерка оказалась чертовски общительной, Максим ее не перебивал, слушал внимательно. За что и был вознагражден килобайтами полезнейшей информации, вплоть до точного расположения окон нехорошей квартиры.
— Вон, вон оттуда палил, с пятого этажа, там еще «тарелка» рядом, — подробно объясняла тетенька, а Максим быстро соображал.
Балкона в квартире, похоже, нет, окна выходят на обе стороны — во двор и на набережную. Спросил как бы невзначай, сколько в квартире комнат, и через минуту планировка жилья перестала быть секретом. Комнат оказалось три, плюс огромная кухня и совмещенный санузел. Всего квартир на площадке четыре, эта — крайняя слева от лифта. Вот и все, спасибо тебе, добрая женщина. Теперь осталось придумать, как проникнуть в эту крепость. На первый взгляд ничего сложного, но это только на первый.
— И девок к нему без конца привозят, каждый день, — делилась подробностями интимной жизни сынка «куратора» пожилая женщина. — Машина вон туда подъезжает, из нее двое выходят — девка и мужик с ней. И в подъезд заходят. Потом мужик возвращается и ждет в машине, потом девка выходит. И уезжают.
Максим весь превратился в слух, боялся пропустить хоть слово. Не пенсионерка, а клад. Затем вежливо попрощался, сделал вид, что собирается уходить. Женщина побрела к своему подъезду, скрылась в нем, а Максим вернулся на наблюдательный пункт. Отошел только в глубь двора, уселся на спинку мокрой лавки, повернулся к дому спиной. И приготовился ждать. Значит, девок привозят ежедневно. Надо проследить за процедурой приема-передачи товара, хотя бы издалека. И подумать, как эту информацию можно использовать, чтобы проникнуть в квартиру.
Ждать пришлось долго, Максим промерз до костей под ветром и мелким ледяным дождем. Уже давно стемнело, к дому то и дело подъезжали машины, но все было не то — автомобили не дешевые, люди, выходившие из них, выглядели солидно. Пять часов вечера, шесть, семь — Максим был готов просидеть здесь хоть всю ночь, лишь бы узнать все, что нужно. И дождался наконец, увидел, как в арку въезжает очередной автомобиль. К дому он не приближался, проехал немного вперед, свернул влево и остановился, почти перегородив тротуар. Захлопали дверцы, из машины вышли двое и направились к среднему подъезду. Все шло как по писаному: впереди топала высокая тощая девица на каблуках, в короткой шубе и лосинах, за ней мелкими шажками семенил то ли охранник, то ли сутенер. Он набрал на панели домофона номер, сказал что-то, дернул на себя дверь. Пропустил девицу вперед, вошел за ней следом. И ровно через три минуты вышел обратно, побежал к машине. Сделка состоялась, скорее всего он взял деньги за оговоренное время вперед. И теперь будет ждать проститутку, когда та, отработав положенное, вернется назад. Вот, собственно, и все. Информация получена, осталось проанализировать ее и сделать выводы.
К метро Максим почти бежал, толкнул плечом тяжелую дверь, влетел в павильон. Народу здесь оказалось полно, несмотря на то что вечерний час пик уже прошел и основная толпа офисных служащих успела разбежаться по домам. Максим втиснулся в переполненный вагон поезда, проехал две остановки, вышел на пересадочной станции. Переход тут был длинный — два эскалатора, потом минут пять пешком по широкому коридору между станциями. Еще один эскалатор, и сразу направо, к поезду до своей остановки. Максим быстро шел среди толпы, он уже успел согреться
Максим рассуждал так спокойно и отстраненно, словно находился в аудитории или на полигоне, а не на переполненной пассажирами станции метро в центре Москвы. Он смотрел вслед смертнице, а та уже пробралась сквозь толпу к противоположному края платформы, и медленно возвращалась назад. И руки из карманов не вынимала — все правильно, детонатор, провода с переключателем — «красной кнопкой» — находятся там. Шахидка ждет то ли условленного часа, то ли телефонного звонка, то ли просто не решается уничтожить себя. А заодно и сотню-другую «неверных», набившихся в метро, как селедки в бочку. И продолжают набиваться — поезда подходят исправно и подвозят все новые и новые партии пассажиров. Увозят, правда, тоже, но трафик в обе стороны примерно одинаковый. Максим остановился рядом с мраморной колонной, смотрел смертнице вслед, стараясь не потерять ее из виду. А сам все думал о том, что кто-то ведь привез эту женщину в Москву, где-то укрывал ее, кормил, психологически подготавливал. Она проходила изнурительные тренинги, в ходе которых личность трансформируется и человек становится другим. В ходе психологической обработки имитируется похоронная процедура, чтобы человек увидел, с какими почестями он будет похоронен, а непосредственно перед самой акцией совершается обряд очищения. Все это должно настроить смертницу на теракт-самоубийство и психологически отрезать путь к отступлению. Могут применяться и наркотики, но скорее всего как исключение. Ведь для проведения теракта нужен трезвый ум, особая мобилизованность, а напичканный «дурью» человек может сорваться, повести себя не так, как требует ситуация.
Шахидка снова прошла мимо, и молитву она уже не шептала себе под нос, а говорила почти в полный голос — быстро, надрывно и торопливо, словно боялась не успеть. Максим хорошо рассмотрел самоубийцу: длинная то ли юбка, то ли платье, куртка-пуховик почти до колен, молния застегнута до самого верха, растоптанные, похожие на мужские, ботинки. Бледное лицо, опущенные глаза, прядь черных волос на белой коже лба похожа на мазок тушью. И руки в карманах чуть ли не по локоть, плечи сведены вперед, спина сгорблена. Смертница снова направилась к эскалатору, остановилась перед разграничивающим встречные потоки людей металлическим ограждением. Достала из нагрудного кармана пуховика телефон, смотрела на него так, словно видела этот предмет впервые в жизни. Если она сейчас нажмет кнопку — все, конец, эскалаторы переполнены людьми, и к платформам одновременно подошли два поезда. Толпы людей с обеих сторон понеслись навстречу друг другу, разошлись в последний момент, кто-то толкнул шахидку в спину. Она обернулась и подняла наконец голову. Максим увидел ее обведенные черным карандашом глаза и заметил, что смертница улыбается. Похоже, она ждала именно этого момента, когда на станции окажется максимальное количество пассажиров. Он рванул к шахидке, расталкивая людей вокруг. На Максима оборачивались идущие навстречу люди, слышались возмущенные вопли. Черт с ними, пусть орут, пока живы. Надо успеть достать эту грязную бабу, пока она ничего не заподозрила. Смертница поднесла телефон к глазам, прищурилась близоруко. Время растянулось, стало тягучим и липким, и Максим вспомнил, как Пашка рассказывал ему свой сон про «Ниву»: «Я автомат поднимаю, а его заклинило, стрелять не могу, прикинь!» Максим прикинул, отчетливо и ярко, как никогда в жизни, — очень похоже, ситуация один в один. Только автомата нет, а есть неповоротливый лысый дятел, который топчется перед Максимом, рассматривает табличку с надписью «К поездам до станции». И не желает убираться с дороги. Придется ему помочь. Мужик отлетел в сторону, и Максим оказался лицом к лицу с шахидкой. Та отпрянула назад, завыла, и рука ее потянулась к карману.
— Стой, курва! — Максиму казалось, что он прошептал эти слова, но их слышали все.
На него опять обернулись, но Максим ничего не видел вокруг себя. Он оттолкнул обалдевшего мужика с дороги, тот упал под ноги тем, кто входил на эскалатор.
— Дай сюда.
Максим вырвал из рук смертницы телефон и с силой швырнул его на плиты пола. Пластиковая коробка разбилась на несколько частей. Все, с этим покончено, переходим к основному номеру программы. Максим схватил шахидку за плечи, развернул спиной к себе, заломил ей руки за спину. Не глядя врезал ногой в колено ринувшемуся биться за поруганную честь дятлу — тот уже поднялся с пола и лез в драку.