Ловушка под омелой
Шрифт:
— Какой кошмар, — тихо сказала подруга, беря меня под руку. — Я так перепугалась, когда нас собрали и объявили о беспорядках в городе. А ты как оказалась здесь раньше всех?
На этот вопрос ответа у меня не было, я замялась, пытаясь что-то придумать, но в голове всё спуталось и ничего так и не пришло на ум.
— Как вы, девочки? — послышался голос Джерса, и я даже выдохнула от облегчения.
Парень остановил нас и всмотрелся в моё лицо. Он аккуратно коснулся пальцем царапин на щеке:
— Больно?
Было очень приятно и при этом ужасно
— Нет, — отмахнулась я и чуть отступила от парня, о котором мечтала уже довольно долгое время.
Мне нравилось внимание Джерса, но не на глазах у стольких свидетелей. Парень не обиделся и просто зашагал рядом с нами, делясь своими впечатлениям о произошедшем. Я слушала его в пол уха, размышляя над тем, кто же виноват в том, что наши фигуры сошли с ума? Страх то появлялся, заставляя тело леденеть, то исчезал, давая мне передышку. Возле главного корпуса миссис Патчис отпустила всех отдыхать:
— Займитесь своими делами. А вы Хлоя и капитан Аведа, следуйте за мной в кабинет магистров.
Глава 8.
— Мы слышали о том, что произошло, — строго сдвинув брови, сказал магистр Стоттон.
Он стоял в своём огромном кабинете, который делил с другом на двоих, и хмуро взирал на нас. Я всегда терялась в этом немаленьком пространстве, заполненном книгами, колбочками, различными магическими предметами и многочисленными фотографиями на стенах. Здесь снимки были разными: часть видна была всем, часть затемнена, как на фото капитана. В целом, кабинет выглядел уютно, но порой казалось, что он излишне захламлён всяческими бесполезными предметами, собранными магистрами за долгие годы.
— Мы впервые столкнулись с чем-то подобным, — вздохнула миссис Патчис.
Моя наставница изо всех сил скрывала растерянность, но тревогу в глазах, я распознавала безошибочно.
— Магистр Фергюсон отправился в город, он попытается разобраться, уловить след пока ещё не поздно, — сказал основатель академии и посмотрел на меня. — Мисс Блэр, это ведь был ваш проект?
— Да, — тихо ответила я.
Внутри всё похолодело, но я постаралась не опускать глаза и смотреть точно в лицо магистра, который подошёл ко мне ближе:
— Какие эмоции вы вкладывали в эскизы?
Я бросила напуганный взгляд на миссис Патчис. Она тоже вздрогнула и посмотрела на меня. Так вот о чём думал магистр? Он считает, что мои эмоции могли повлиять на магию?
— Только самые светлые, — робко ответила. — Я очень люблю новогодние праздники и для меня было большой честью, что в этом году план по украшению города доверили мне. Мне очень хотелось, чтобы всё выглядело сказочно…
— Понимаю, — ответил он, — но может в тот самый момент, когда вы рисовали свой проект, вы на кого-то разозлились или затаили обиду? Не один же день вы готовились к празднику.
Сердце сорвалось в пропасть. Это что же получается? Магистр считает, что это я виновата?
— Прошу прощения, — вышел чуть вперёд капитан, — а как связаны эмоции Хлои с проектом?
Магистр отвлёкся от моего лица и перевёл взгляд на Аведу. Немного задумался, вероятно подбирая слова, и ответил:
— Мисс Блэр обладает редким даром визуализировать свои эмоции.
Андреас как-то странно на меня посмотрел и снова обратился к магистру:
— Как это?
— Порою, чувства, которые она испытывает, проявляются магически. Вокруг неё возникают фигуры, картинки и прочее. Мы ещё до конца не разобрались с даром мисс Блэр и всё ещё его изучаем.
— Но если известен сам дар, то что тут изучать? — не понял Аведа.
— Сам дар может быть знакомым, — попыталась объяснить я, — но каждый маг вкладывает в него что-то своё. Часть своих сил, эмоций, характера. То есть у двух магов дар может быть одинаковым, но проявляется он по-разному.
— Понял, — кивнул Андреас. — Хорошо, Хлоя создала проект, но реализовали его несколько магов. То есть снежные фигуры создавали разные силы, я правильно понимаю?
— Правильно, — едва заметно улыбнулся магистр, одобряя слова капитана. — Я сейчас не обвиняю вашу подругу, вы можете успокоиться, Андреас. Нужно разобраться во всём детально. Есть хоть и крошечная, но вероятность, что эмоции мисс Блэр каким-то образом отразились на её проекте.
Аведа проигнорировал слова магистра о том, что я его подруга, и сделал ещё шаг:
— Но ведь прошло достаточно времени, разве эти эмоции не выплеснулись бы сразу, как только фигуры ожили? Простите за мою настойчивость, я просто пытаюсь понять, магистр.
Я смотрела на затылок капитана и не в силах была вымолвить и слова. Он пытался защитить меня или действительно просто разбирался в проблеме? Внутри что-то настойчиво говорило о том, что Андреас защищает именно меня. Как странно и непривычно.
— Конечно, я вас прощаю, Андреас. В конце концов это ваша работа разбираться в подобных ситуациях.
— Магистр, — вмешалась я, чувствуя себя неловко оттого, что капитану пришлось за меня вступиться, а сама я словно в рот воды набрала, — могу с полной уверенностью сказать, что в то время, как создавался эскиз, я была счастлива. Что бы ни было в моей жизни в те дни, стоило мне сесть за рисунки и всё грустное или обидное улетучивалось само собой.
Страх, что именно я была виновницей случившегося в городе, вернулся. Он сковал тело и сдавил горло.
— Но не могло ли быть так, что мои негативные эмоции, если они были в те дни, всё равно как-то повлияли? То есть, я хочу сказать, что я ведь не могу вспомнить, что происходило досконально. Помню только с каким настроением рисовала.
Даже я уловила в своём голосе беспокойство, а уж какие чувства отразились на моём лице не трудно было догадаться.
— Как я уже сказал, мисс Блэр, мы вас ни в чём не обвиняем. А с вашими эмоциями обязательно разберёмся, — ответил магистр, немного помолчал и обратился к миссис Патчис. — Людям помогут?