Ловушка под омелой
Шрифт:
— Тяните и продолжайте чётко говорить, где он должен лежать и какую площадь занимать.
— А на весь пол можно? — шёпотом спросила, будто боялась, что ковёр меня услышит и спрячется обратно.
— Конечно! — воскликнул магистр.
Чуть не подпрыгнув от восторга, я велела ковру закрыть весь пол. Очень хотелось мягкости и тепла. Это было потрясающе, даже Андреас приподнял брови и уголки его губ дрогнули, будто мужчина собирался улыбнуться, но почему-то передумал.
— Дальше дело за вами, — сказал магистр, — листайте страницы и выбирайте мебель и прочее.
— И ещё, — дополнил Ашер Стоттон, — исходя из
Передать словами, какая это была честь, я бы не смогла, поэтому выразила всю свою благодарность за доверие взглядом и обещанием самой себе, что буду крайне бережна к древней книге. За приятным возбуждением я даже не сразу поняла смысл последних слов магистра. Как только они медленно, но верно дошли до меня, внутри всё похолодело. А если он что-то обнаружит, и я действительно как-то повлияла на эти злосчастные фигуры?
Решила на время отбросить страхи и потом обсудить их со своей наставницей наедине.
— Как только закончите, верните домовую книгу миссис Патчис, — улыбнулся магистр Фергюсон, не обращая внимания на мои переживания, а потом наклонился к моему уху. — Было бы справедливо узнать мнение и желания вашего соседа.
Я смущённо кивнула, понимая, что увлеклась. Андреас хоть и дал мне решать, но ведь своих желаний у него не могло не быть. Как только магистры и моя наставница покинули башню, я обвела её взглядом отмечая как падает свет из уже отмытых окон.
— Если ты не против, я бы сделала стены чуть светлее, — сказала я капитану. — Этот серый цвет угнетает.
Андреас вновь ничего не сказал, просто поднял руку, будто приглашая действовать.
— Но свою половину будешь обустраивать сам, — немного раздражённая его безучастием, сказала я. Капитан хотел было что-то ответить, но я ему не позволила. — Выбрать-то ты сможешь.
Некоторое время ушло на стены, потом я занялась своей половиной комнаты. Я выбрала левую, ту что ближе к ванной. Андреас вновь не возражал. Поставила небольшую, но как мне казалось уютную резную кровать, добавила мягкий матрас и постель с маленькими, но не раздражающими снежинками. У окна набросала подушек, точно также, как в той комнате, в которую планировала вернуться совсем скоро. Добавила стол со стулом и совсем крохотный шкаф. Моя часть башни выглядела не броско и очень нежно. Никаких излишеств, но это был очень уютный уголок, в котором я должна была почувствовать себя как дома. Хотя бы на время.
Капитан полистал книгу, казалось, только для вида. Он выбрал те же предметы быта, но они были самыми простыми, угловатыми и обыденными. Ни узоров, ни цветового разнообразия, даже резьбы на дереве не наблюдалось. Ну что ж, в конце концов это его половина. Немного подумав, я решила, что она ему подходит: сдержанная, будто замкнутая и немного суровая.
Только в самом конце, мы определились с чем-то наподобие ширмы, которая разделила наши половины, позволяя хоть как-то изолироваться друг от друга. Ещё где-то час ушёл на то, чтобы переместить одежду и мелкие вещи из наших прежних комнат. Жутко неудобно было ходить друг за другом, вместо того, чтобы разойтись. Но если бы мы могли разойтись, нам бы не пришлось делить башню на двоих.
Глава 9.
К обеду я совершенно выбилась из сил. Мотаться туда-сюда по узкой лестнице оказалось делом утомительным. Но мы справились. Я ещё раз осмотрела нашу комнату и слегка поёжилась. Несмотря на ковёр, в башне всё равно было прохладно. В голове возникла нечаянная мысль:
— Ты не против камина?
— Что? — поднял голову Андреас, который укладывал свои малочисленные вещи в шкаф.
— Здесь прохладно, можно поставить камин.
Мне вдруг подумалось, что нам нужна какая-то общая зона, ведь холодно здесь не только от сквозняков. Мы совершенно чужие люди, нежелающие жить вместе и этот факт лишал башню любого намёка на уют. Глупо, наверное, но я подумала, если сделать что-то для обоих, то здесь будет хотя бы сносно.
— А дымоход и всё прочее? — удивился он.
Я чуть не усмехнулась. Этот человек только что видел столько всего магического, а всё равно будто не верит в возможности волшебства. Нет, мы всё-таки вряд ли найдём общий язык.
Я полистала книгу и остановилась как раз на страничке с каминами, но ничего из представленных вариантов мне не понравилось. Посмотрела на капитана и подумала, что можно попробовать нарисовать что-то такое, что было бы по нраву нам обоим. Села на кровать и принялась зарисовывать то, что выдала моя фантазия.
— Красиво, — через какое-то время послышался голос капитана, и я обернулась.
Оказалось, что камин появился не только на бумаге. Его изображение парило в воздухе за моей спиной. Чувства, с которыми я его рисовала, перенесли изображение со странички в книге на всеобщее обозрение.
Ничего особенного в нём не было, кроме лепнины по краям. Со стороны капитана это были меч и почему-то книга. На самом деле об Андреасе я почти ничего не знала, поэтому, когда рисовала, в голову пришло только это. С моей стороны я изобразила снежинки и коньки. Махнула рукой и изображение рассеялось.
Я вдохнула поглубже и вытянула камин, направляя его к той стене, которая в общем-то не принадлежала ни одному из нас. Ширма до неё не доходила. Послышался грохот на крыше, и мы с капитаном непроизвольно подняли головы, но не увидев там ровным счётом ничего, опустили их обратно. Камин, словно живой, пристраивался к стене. Казалось, что пузатый гном плечами раздвигает преграды, а потом поудобнее устраивается в кресле. Перебирая и переставляя кирпичики, дымоход прокладывал себе дорогу к свежему воздуху. Послышался странный звук, похожий на выдох, а потом всё стихло. Теперь у нас был камин. Я приставила к нему два больших глубоких кресла и бросила на них толстые мягкие пледы.
Для меня всё это было чем-то вроде примирения. По большому счёту Андреас тоже не виноват в случившемся. Того поцелуя никто из нас не хотел. Бросила быстрый взгляд на капитана и встретилась с его пронзительными глазами. Внутри всё сжалось. Вспомнив о том поцелуе, я невольно посмотрела на губы Аведы и почувствовала, как вспыхнуло лицо. Я не понимала, почему поцеловала его в ту ночь, но непреодолимую тягу помнила отчётливо. Не знаю о чём думал он, глядя на меня, но глаза его пылали.
— Пора обедать, — выпалила я и прижала книгу к груди, словно прячась за неё. — Тебе больше ничего не нужно? А то я верну книгу миссис Патчис.