Ловушка во времени
Шрифт:
– Так-так… Ну и молодежь. Хотят всего.
Эллиот расхохотался. Ким обладала способностью заставлять его смеяться даже по поводу самых безобидных высказываний, – Это была хорошая идея, – посерьезнев, повторил Эллиот.
– Конечно, – ответила Ким. – Если бы эксперимент закончился успешно, это могло бы дать нам полезное оружие против клингонов. Да, вы говорили ободряюще. Когда-нибудь молодая леди разовьет свою теорию дальше.
Эллиот покачал головой. Он осмотрелся, чтобы убедиться в том, что Брасхофф действительно ушла, и затем спокойно произнес:
– Я не хотел ее слишком разочаровывать.
Адмирал Ким вздохнула:
– Жаль, очень жаль. Такая привлекательная идея! Но, конечно, с вашим решением следует считаться. Кстати, вы знаете, весь научный дивизион думает так же.
Эллиот выглядел раздраженным.
– Я боюсь, мне слишком доверяют.
– Чепуха, – запыхтела Ким, – вовсе не слишком. – Почувствовав раздраженность Эллиота, она, как обычно, сменила тему:
– А теперь вы нас покидаете? Или изменили свое решение? Я не хотела бы приказывать вам взять отпуск.
Эллиот усмехнулся:
– Из-за того, что вы связали мне руки, я уеду достаточно далеко.
– Куда же вы вдвоем собираетесь? – спросила Ким.
– Луиза хочет ехать в Англию. – Эллиот беспомощно пожал плечами.
– Снова в Англию? У вашей жены нездоровый интерес к провинциям.
– Я знаю. Я ненавидел это место еще до несчастья. Хоть я в Англии, конечно, не был в то время, но и не хочу туда возвращаться. Все очень изменилось.
Ким понимающе кивнула:
– Могу себе представить, как вы себя там чувствуете. Но разве вы не можете отговорить Луизу от этой навязчивой идеи?
– Я никогда не мог этого сделать. Вы же знаете, как она очарована Англией, особенно Девонширом. Любой подумает, что Луиза родилась там, хотя в действительности она росла вдали от этой страны. Я был первым англичанином, которого она встретила.
Эллиот задумчиво помолчал и продолжил:
– Луиза говорит, что ее прошлое похоронено в глубинке, и она хочет впитать его, находясь там.
– Дьявольщина, – произнесла Ким.
Эллиот улыбнулся:
– И это недешево.
Адмирал попросила:
– Постарайтесь быть собранным.
– Ладно, мама.
Эта фраза заставила Ким засмеяться. Эллиот вышел из комнаты почти удовлетворенный. Возможно, он заслужил этот отпуск за свой успех с Брасхофф.
В это время на «Энтерпрайзе» Спок и доктор Маккой вели бурный разговор.
– Мы уже на пути к Звездной Базе 17, доктор, как я уже неоднократно вам сообщал, – доложил первый офицер. – Мы будем там не менее чем через 12 часов. Чтобы быть более точным…
– Не надо быть более точным, Спок, – перебил Маккой. – Что я действительно очень хочу знать, так это то, почему все длится очень долго. Я отчетливо помню, как мне сказали, что мы на расстоянии 16 часов до Звездной Базы 17 и до бури осталось пара часов.
– Потому что я держу нас в факторе отклонения № 2. Я не желаю рисковать, подвергая опасному воздействию системы и структуру нашего корабля.
Маккой поднял руки и отвернулся от первого офицера.
– Спок, – заговорил доктор снова, на этот раз намного спокойнее, – моя команда недоукомплектована и не имеет достаточных запасов из-за того, что нам пришлось перенести несколько дней назад. Кроме того, одна из моих сестер и хирург были так сильно ранены во время бури, что я вынужден их усыпить на время лечения. И в довершение ко всему, у меня здесь, внизу, два десятка других пострадавших людей, многие из которых ранены серьезно. Это больше того, что может обслужить вверенная мне команда имеющимися средствами. Некоторых с незначительными ранениями мы уже залатали и отправили в свои каюты, так как наше помещение переполнено, других же отправили на их посты, потому что вы на этом настаивали, – проговорил доктор с горечью, – Но для двух десятков раненых в лазарете я должен создать более благоприятные условия. Это можно было бы легче пережить в каком-то другом месте, где нет дефицита в обслуживающем персонале и лекарствах. Например, на Звездной Базе 17.
– Я понял нужды вашего отделения, доктор, – произнес вулканец.
Он, как всегда, отдавал себе отчет в том, что эмоциональный «демон» Леонард Маккой постоянно держит себя в узде. Спок желал себе такого же умения контролировать свой голос и подбирать слова, разговаривая с доктором. Он старался помочь Маккою в выполнении его задач. Но способности, основанной на сочувствии и понимании работы другого человека, вулканцу недоставало. Подобным искусством в совершенстве владел Кирк. Легкость, с которой он делал это, была частью таланта капитана звездного корабля Не в первый раз Спок желал обладать такой же способностью.
«Как всегда, я должен балансировать между нуждами каждого отделения в ущерб состоянию самого корабля», – размышлял вулканец. Вероятно, он мог бы завоевать симпатию Маккоя, давая детальное объяснение уменьшенных возможностей корабля. В то же время, нельзя рассчитывать на поддержку, играя на чувствах доктора.
– Наши системы обеспечения и контроля за управлением тоже были повреждены бурей, доктор. И если они выйдут из строя, то не только те, кто у вас в лазарете, но и сотни еще здоровых членов команды погибнут. Я не могу рисковать, перегружая систему контроля за управлением и структуру корабля. Из-за бури не хватит обслуживающего персонала для поддержания систем в работе, если произойдет большая поломка. Я подсчитал, что фактор отклонения № 2 вызывает существенную нагрузку на системы и части корабля, которые находятся пока, слава Богу, в пределах разумной безопасности и позволят нам всем достичь Базы 17 живыми и здоровыми. Подчеркиваю: в пределах разумной безопасности.
– Мой Бог, – медленно произнес Маккой, – я все время ошибался в вас. Я всегда подшучивал над вами, называя существом с голубой кровью, думающим, как компьютер. А сейчас я впервые понял, что вы действительно лишены всяких чувств. Дело не в цвете вашей крови, а в ее температуре. Вы чрезмерно хладнокровны, бесчувственны.
– Как вам известно, – спокойно прервал его Спок, – температура моей крови выше, чем у вас. Я жду с нетерпением доклада о состоянии пациентов. Общего доклада, а не о каждом. Исключая смертельные исходы, конечно, так как мне надо составить индивидуальные письма семьям умерших.