Ложь
Шрифт:
— Хорошая мебель. Мне нравится все это светлое дерево и открытые балки. Кухня похожа на влажную мечту шеф-повара.
— Комната безопасности установлена за кладовой. Там же хранится и основной тайник с оружием.
— Кто бы ни украшал это место, он проделал потрясающую работу, восхищаюсь я. — Не то чтобы я не хотела добавить несколько своих штрихов, ты же знаешь. Может быть, несколько подушек и ковриков, чтобы добавить немного красок.
— Все окна из Лексана, так что они пуленепробиваемые.
— Боже мой, Том, у нас есть камин и терраса! Я вижу впереди много хороших времен. Тебе это понравится, не так ли?
Ворчание.
— Ты сказал, наверху три спальни, верно?
— Верно. В каждой из них есть оружейные сейфы вместе с тревожными кнопками.
— Да? Как насчет гранат?
— Светошумовые гранаты находятся за кладовой, но остальные в напольном сейфе в гараже, вместе с несколькими минами и парой стингеров, — тараторит он.
Я бросаю на него взгляд.
— Что? — он чуть приподнимает подбородок. — Ты хочешь, чтобы они все были в комнате безопасности?
— Попробуй еще раз.
— Ты совсем не хочешь гранат?
— Чего я хочу, мой друг, так это чтобы ты немного остыл. Ты на пенсии, помнишь?
— Я помню. Но я люблю тебя. Ты — первая настоящая семья, которая у меня когда-либо была, и я серьезно отношусь к тому, чтобы защищать тебя. Теперь это моя работа. — Руки скользят вокруг моей талии, он подходит достаточно близко, чтобы коснуться кончика моего носа своим. — Не заставляя тебя чувствовать себя подавленной или ограниченной, конечно. Потому что это было бы плохо по разным важным причинам, которые я сейчас не могу вспомнить, но о которых ты говорила много раз и очень подробно.
— Хм. Здесь ты не выиграешь ни одного очка.
— Да, но я могу сделать это своим языком. Это всегда приносит мне очки.
— Том…
— А когда ты вернешься к работе, разве не было бы забавно, если бы я присоединился к тебе? Я мог бы быть чем-то вроде твоего личного помощника.
Сегодня мой особый взгляд, несомненно, получает нагрузку.
— Все еще твердое «нет» на это, да?
— Я тоже тебя люблю. Я без ума от тебя. Но я бы предпочла, чтобы мы сами по себе НЕ сходили ума. — Я одариваю его нежной улыбкой. — Тебе нужно найти хобби, помимо преследования меня. Это будет для тебя огромным изменением образа жизни, а не постоянным уклонением от пуль. Однако, как уже обсуждалось ранее, подавление меня своей любовью и вниманием привело бы только к безумию в различных формах и проявлениях с обеих наших сторон.
— Может, и нет, — говорит он. — Ты не можешь сказать этого наверняка.
— Сколько устройств слежения у меня сейчас при себе? И будь честен.
Он поморщился.
Одно или два. Самое большее, три. Ладно, четыре. Но я чуть не потерял тебя, а там, снаружи, очень опасный мир. Принять некоторые меры предосторожности — это просто разумно.
— Я соглашусь на пару устройств. Не более того.
— Спасибо. Я ценю это. — Он наклоняет голову. — Подожди. Включает ли это в себя отслеживание твоего мобильного телефона? Потому что это просто довольно стандартная процедура мониторинга, верно?
Я смотрю на небеса.
— Милый младенец Иисус.
— Это означает «нет»?
— Поскольку я понимаю, что дело не в проблемах доверия или контроля, если это означает, что ты немного расслабишься, тогда я смирюсь с этим, — говорю я. Потому что в наши дни я не совсем невежественна, когда дело доходит до опасности, но я тоже не хочу жить в пупырчатой пленке. Это тонкая грань — найти баланс, — в какой-то степени. Но не дави, приятель. Есть какие-нибудь новости о Скорпионе?
Его язык играет за щекой. Редкий признак нервов у моего стального человека.
— Ворон потерял след в Канаде. Она, наверное, сейчас на другом конце света, ищет работу, перегруппировывается, да что угодно.
— Возможно, — говорю я.
— В конце концов, мы найдем ее. Она не может прятаться вечно.
— Ты уверен, что не против уйти на пенсию? Я имею в виду, я хочу, чтобы ты был в безопасности. Но я также хочу, чтобы ты был счастлив, а эта жизнь — все, что ты когда-либо знал.
— Я уверен.
Я хмурюсь.
— Это просто казалось таким спонтанным решением.
— Детка, послушай меня. — Он нежно целует меня в губы и улыбается. — Моя работа никогда не будет угрожать или причинять тебе вред каким-либо образом, в какой-либо форме или виде. Это никогда не должно повториться. В коттедже Хелен был момент, когда я подумал, что ты, возможно, серьезно ранена или мертва. И это чуть, бл*дь, не убило меня.
— Понимаю. Мысль о том, что ты в опасности, тоже сводила меня с ума.
— Тогда мы оба согласны, что это правильный выбор.
Я колеблюсь. Ничего не могу с этим поделать.
— Думаю, да.
— Я это знаю. — Еще один нежный поцелуй. — Я выбираю тебя. У меня в этом нет никаких сомнений.
— Хорошо, — говорю я, пытаясь избавиться от любого беспокойства. — Так как насчет того, чтобы вместо того, чтобы планировать войну, на этот раз мы будем планировать свадьбу?
И есть что-то в его прекрасных голубых глазах. Что-то, что я не совсем могу прочесть. Только оно есть и исчезает в одно мгновение, заставляя меня задуматься, может быть, я просто параноик. Еще больший параноик, чем он, если такое вообще возможно. Однако его медленная улыбка заставляет меня забыть обо всем этом.
— Все, что ты захочешь, Элизабет. Свадьба, так свадьба.
***
— Как он? — спрашиваю я, в сотый раз нанося помаду. Не то чтобы я в этом нуждалась. Просто нервничаю. Что неудивительно, учитывая, что сегодня день моей свадьбы.
«Давай сделаем что-нибудь маленькое» — говорила я. — «Давай сделаем это просто и сдержанно». Только вот из этого ничего не вышло. Начнем с того, что Том не позволил мне, маме или папе заплатить ни цента за это мероприятие. Мы уже всем сказали, что он получил наследство и живет за счет инвестиций от него. Это казалось самым правдоподобным оправданием того, что у него внезапно появились деньги.