Ложа чернокнижников
Шрифт:
— Самое главное, чтобы она оказалась Скорпионом, — сказал Фелтон, — Это даже более жизненно необходимо, чем девственность.
Так квадратик за квадратиком под их руководством, и портрет моей идеальной супруги был готов. Это была девственница, высокая, с длинными темными волосами, возраст — около двадцати лет. Проживает в Лондоне. Ищет скорее любви и брака, чем приятельских отношений. Она не слишком близко связана со своей семьей. Она много читает, политикой не интересуется, следит за собой. Серьезная, застенчивая и красивая. Любит хорошее вино и вкусную еду, а также интересуется театром, кино и астрологией. Мне хотелось, чтобы
— Она будет совсем непохожа на Салли, — сказал Фелтон.
— Она должна быть такой, какую ты еще ни разу не встречал, — неизвестно зачем пояснил Гренвилль.
— И девственницей, — повторил Фелтон, — В конце концов ты приведешь ее в Ложу, и мы поприветствуем ее как твою супругу.
Не снимая одежд египетского жреца, Фелтон совершил над заполненным бланком обряд Девяти Варварских Имен.
— Я Анх-Ф-Н-Хонсу, твой Пророк, Которому Ты доверил вершить свои Чудеса и Обряды Хема. Ты произвел влагу и сушь, дабы на земле расцвела жизнь…
И пока Фелтон стоял в жреческой позе и продолжал взывать к Неохватному, я сидел за его столом, гадая, почему я вообще тут и выслушиваю весь этот бред. Когда-то я думал, что если есть хотя бы малейшая возможность, что магическое видение мира верно, то меня ожидает множество наград. Но теперь я почувствовал и то, что тот, кто решит оставить Оккультный Путь или провалится на нем, понесет страшное наказание. (Пред моим мысленным взором промелькнули перила, утыканные бритвенными лезвиями, и слизень, обреченный на вечную жизнь.) И все же любопытство не хотело уступать страху. Мне дьявольски хотелось узнать, что будет дальше. Помимо прочего я с трудом представлял себе, как завяжу отношения с девственной любительницей классической музыки, а затем еще и увлеку ее на путь магии. Мне рисовался соблазнитель из романа восемнадцатого века, шепчущий в ее невинное ушко. Было бы неплохо, если бы предмет моего слепого выбора оказалась сайентологом, но сомневаюсь, чтобы мне так повезло.
Гренвилль надписал на конверте адрес и сказал, что отправит его прямо сейчас. Потом добавил, что в пятницу днем пошлет одного из своих людей на фургоне, чтобы перевезли мои пожитки из Ноттинг-хилла в Хораполло-хаус. Итак, у меня новое имя, а очень скоро появится еще и новый адрес, и новая подружка. Такими темпами старый Питер, Питер, который начал этот дневник, исчезнет за несколько недель.
Кстати, Рона не было на созидании. Впрочем, по нему я не скучаю.
31 мая, среда
Солнечно, но для мая довольно прохладно. Я провел сеанс наблюдения на стене у детской площадки, но мне так и не удалось по-настоящему сосредоточиться. В голову все время лезли мысли о вчерашнем вечере. Я запоздало подумал, что последнее созидание могло каким-то образом быть связано с Каирским Созиданием, которое Магистр и Фелтон проводили в Египте много лет назад.
Большую часть дня я провел дома, выбрасывая кое-какое барахло, а остальное распихивая по картонным коробкам, которые выклянчил у бакалейщика на углу. Заодно я позвонил отцу и сказал, что переезжаю. Пришлось соврать и сказать, что переезд намечен на конец недели. Он ничего не сказал, только заметил, что мой новый адрес звучит довольно напыщенно, однако голос у него был разочарованный. Будет ждать меня через неделю.
Мы
Мы практически не ходим в пабы. Салли не нравится шум и полумрак, я не в восторге от вкуса пива. Но сегодня я настоял. В пабе она попыталась завести разговор о фильме, но ее сбивало с толку, что я не могу хоть мало-мальски связно высказаться о том, что там происходило. Но она все пыталась меня разговорить. В этой ее решимости говорить о шведских фильмах и правда было что-то безумное.
— Салли, я должен тебе что-то сказать.
— Да?
Она не посмотрела на меня. Неужели она догадалась, что последует дальше? Да.
— Я съезжаю от Мелчетта. У меня просто нет выбора… Ну, и Ложа решила меня приютить, по крайней мере ненадолго.
— Вот как. Ладно, хорошо… если это то, чего ты хочешь. — Она нахмурилась, это ей не шло. — Лично я ни на одну ночь бы там не осталась. У меня от этого места мороз по коже.
Салли пожала плечами. Я продолжил:
— И мне будет теперь не так просто видеться с тобой. В Ложе строгие правила, а у меня свои обязанности.
Она снова пожала плечами. Салли решительно не хотела облегчить мне задачу.
— Ладно, когда сможешь, — сказала она. — Я всегда в твоем распоряжении. Когда мы снова куда-нибудь сходим? Только не в кино. Давай снова закатимся в «Пуп Земли».
— Можно. Это и правда было бы здорово, но сначала я должен привести свою жизнь в порядок. Ты знаешь, как…
Но в конце концов она не выдержала. Ее лицо сморщилось, и она разревелась.
— Ты — зло! — крикнула она сквозь слезы.
— Почему зло? Никак не пойму, о каком «зле» ты говоришь.
— Питер, ты правда не понимаешь, что я хочу сказать. Я слышала, что люди говорят о зле, но я думала, что зло — это нечто абстрактное и, значит, в каком-то смысле оно не существует. Как я ошибалась…
Последние слова она прошептала еле слышно.
— Если ты считаешь, что я — зло, — ответил я возмущенно, — значит, ты меня никогда не любила.
Салли зарыдала, и все в пабе пялились на нас, хотя некоторые делали это украдкой.
— Мне так жаль тебя, Питер. Так жаль.
— Мне тоже жаль.
И я опрометью выбежал из паба.
Мне хотелось, чтобы, прежде чем мы расстанемся, Салли освободила меня от моей клятвы — трахнуть ее, когда она умрет, но в тот вечер касаться этой темы было явно неуместно.
1 июня, четверг
Отличный день! Встал пораньше и был в магазине пластинок на Оксфорд-стрит почти сразу после открытия. Отстоял в очереди минут двадцать и обзавелся собственным экземпляром «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band». Я приторчал от картинки на конверте, потому что слева, среди фантастических существ, окружавших Битлз, стоял угрюмый Алистер Кроули. Может, мистер Козмик в конце концов и прав насчет битлов. Так или иначе в этой пластинке есть нечто роковое. Пока не знаю, каким образом, но эта пластинка — часть моей судьбы.