Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса
Шрифт:
– Хорошо, я не знаю наверняка, но предполагаю. Скажи мне, что я не прав, и я заберу свои слова обратно.
– Ты просто не можешь понять…
– Тогда скажи мне, что я не прав.
Но Арлиана молчала и только сверлила его взглядом. Весь ее вид говорил о том, что она обвиняет Моко.
Кентерберийская лощина считалась одним из самых грандиозных помещений, венчавших достижения их цивилизации: это чудо инженерного дела и искусства было вырублено в форме соборного окна. Сюда попадали после смерти. Тела отправляли на переработку: их опускали в огромные чаны с бактериями, которые разлагали кости и плоть до органических веществ, что снова использовались
Сегодня был их последний день вместе. Поезд доставил Арлиану и Моко к Погребальной башне – мемориалу изогнутой формы, посвященному всем, кто жил и умер в подземном мире. Редкий посетитель отправлялся глубже мемориального парка, но Арлиана и Моко приехали сюда вовсе не для того, чтобы оплакивать погибших. Они оставили позади памятник и направились в темную лощину. Чем глубже они спускались, тем более тусклым становился свет: ярко освещались только те помещения, где трудились рабочие и машины.
Арлиана отвела Моко к лестнице у основания западной стены, теряющейся наверху во мраке.
– И все это время я тренировался, чтобы карабкаться по лестнице? – удивился мужчина.
– Это служебная лестница – она поднимается на двести метров. После придется взбираться самим.
К тому моменту как они достигли конца лестницы, руки у Моко болели и он гадал, как же преодолеет остаток пути. Арлиана подтвердила его опасения, заявив, что дальше подниматься будет труднее. Однако она также пообещала, что двигаться они станут медленнее, с перерывами, во время которых мышцы смогут отдохнуть.
– Маршрут, по которому мы пойдем, называется Маленькая Фрейя. Он длинный, но легкий, со множеством креплений, оставленных предыдущими скалолазами. Вон там справа, – девушка указала на цепочку выступающих вершин в сорока метрах от них, – Большая Фрейя, Взбираться в той части гораздо сложнее. Рекорд подъема на Большую Фрейю без страховки – семь часов. Я проходила этот маршрут за десять. Поверь мне, то, что собираемся сделать мы, – просто пара пустяков.
Они немного передохнули, а затем Арлиана закрепила веревку петлей на якоре и начала восхождение. Они по очереди карабкались, фиксировали канат, затем снова взбирались и снова привязывали веревку. Продвигались скалолазы медленно, но без риска, и Моко вдруг осознал, что чем дольше они поднимались, тем больше он сосредотачивался на каждом движении, на том, когда нужно работать, а когда отдыхать, на том, как сгруппироваться так, чтобы не перенапрягать мышцы. Арлиана наблюдала за ним, старалась не подгонять его слишком сильно и в то же время не давала расслабляться, когда нужно было идти вперед.
Казалось, само время исчезло. Моко перестал считать часы и минуты, а начал думать в шагах и хватах, из которых состояли движения, а из тех, в свою очередь, складывались фазы.
Они шли вдоль обрывов, преодолевали гребни, избегали выступов, не покидая дороги, что вела их вверх. По мере подъема света становилось все меньше, и вскоре Моко и Арлиана надели налобные фонари, включив их на максимальную яркость.
Спустя много часов они достигли небольшой пещеры, вырытой в стене лощины. Арлиана помогла Моко перелезть через край и забраться в безопасный грот. Восстановив дыхание, мужчина выглянул из отверстия. До пика Кентерберийской лощины оставалась еще сотня метров. Он застонал: плечи, спина, ноги нещадно болели.
Арлиана улыбнулась.
– Не волнуйся, это конец нашего пути.
– Но мы же не добрались до вершины.
– Здесь лучше – иди и посмотри.
Девушка взяла его за руку и повела в глубь пещеры. Грот расширялся к концу, так что они могли идти выпрямившись и не ударяться головой о своды. Свет фонариков наполнял небольшое помещение и отражался
Моко расхаживал по пещере, дотрагиваясь до них пальцами и заставляя раскачиваться.
– Что это за место? – спросил он.
– Сюда приходят умирать скалолазы, – отвечала Арлиана.
Она вбила гвоздь в потолок пещеры и повесила на него свой жетон. Моко тоже снял с шеи цепочку и разместил рядом, переплетая с цепью Арлианы так, чтобы жетоны располагались именами друг к другу.
– Иди сюда, – позвала девушка и начала раздеваться.
Арлиана и Моко были всего лишь двумя маленькими приматами, результатами долгой эволюционной радиации, начавшейся на Африканском Роге. Их жизни имели значение только для них самих да небольшого числа людей вокруг. Однако, если взглянуть со стороны, станет ясно, что судьба этих двоих являлась частью общей системы, действующей на самых разных уровнях. Силы, что свели Арлиану и Моко, также отвечали за циклы развития и упадка цивилизации Глубинных жителей. Они управляли жизненными циклами лисиц и зайцев, а в большем масштабе – аммонитов и метеоритов. Великий механизм колонизации и эксплуатации заставил человечество выйти за пределы своего мира, но также разрушил биосферу третьей из всех обитаемых планет.
Неотвратимая смерть преследовала все живые существа с тех самых пор, когда их давние предки открыли тайну обмена генами. С развитием абстрактного мышления страх смерти стал казаться бессмысленным. Но без этого абсурда люди ни за что бы не пересекли Красное море, и в земной коре планеты в двадцати девяти световых годах от Земли не существовало бы двух связанных друг с другом приматов.
Арлиана отрезала небольшой кусок веревки, обвязала один его конец вокруг своей талии, а второй – вокруг талии Моко, чтобы их не разделило.
По меркам человеческого сознания времени у них было совсем немного – каких-то двадцать ударов сердца, но в этот момент их оберегали силы природы. Ангелы гравитации нарисовали для них элегантную параболу. Ангелы электромагнитных сил позволили им ощутить прикосновение друг к другу. Ангелы сильного взаимодействия сохраняли их невредимыми, а ангелы слабого – связали их со своим асимметричным отражением.
Они подошли к краю пещеры, крепко держась за руки, и бросились вниз.
Кен Маклеод
Случай в Воркуте
Вот еще один рассказ Кена Маклеода, чей «Час Земли» также представлен в нашей антологии. В этом рассказе автор переносит нас в Россию времен холодной войны и повествует о неприятном, почти лавкрафтианском вторжении в нашу реальность, которое было засекречено, да и вы точно не захотите узнать о нем… а если узнаете, то наверняка пожалеете.
I
Щупальца и фолианты
Это случилось в 19… незабвенном году, когда я поверил в то, что раскрыл тайну, которая почти наверняка лежала тяжелым бременем и вызывала острые приступы вины и стыда у доктора Дэвида Райли Уокера, почетного профессора зоологии университета Г. Случай вполне ординарный. В одном разделе углубленного курса зоологии рассматриваются философские и исторические аспекты этой науки. Мне поручили написать статью по истории предмета, подробно рассмотрев точку зрения, которая в то время еще не была полностью дискредитирована, – наследование приобретенных качеств. Большинство моих товарищей по университету, обладавших более практичным умом, отнеслись бы к подобному заданию не слишком серьезно. Но только не я.