Лучше, чем в фильмах
Шрифт:
Уголки его губ приподнялись. — Прекрати.
— Или ты питчер? Ты подал кручёный мяч? (прим. пер.:в оригинальной фразе "slide a curve ball" Лиз делает ошибку, так как перечисляет разновидности подачи, а именно slider33и curve ball34)
— Ты должна остановиться, Бaксбаум. — Он одарил меня доброй улыбкой, и я поджала пальцы ног в своих обалденных коричневых ботинках. — Либо узнай об игре, либо никогда больше не говори о ней.
Появилась официантка с нашей едой (и едой Хелены в коробке), и мы были похожи в том, что всё
— Обожеэтотаквкусно. — Я проглотила свой первый кусочек бургера и потянулась за содовой. — Да благословит тебя Господь за то, что ты привёл меня сюда.
— Я так сам этого хотел. Ты просто сопутствующий ущерб.
— Мне всё равно. — Я обмакнула две картофелины в кетчуп и засунула их в рот. — Важно только то, что у меня во рту эти изыски.
— Ф-у-у.
Это заставило меня фыркнуть. — Серьёзно?
— Не фыркай, пока ешь. Если попадёт не в то горло, ты можешь подхватить лёгочную инфекцию и умереть.
Я сглотнула. — Понятия не имею, как реагировать на это заявление.
— «Большое тебе спасибо, Уэсси, что заботишься обо мне». Вот идеальный ответ.
Я взял ещё одну картошку. — Большое тебе спасибо, Уэсси, что развлекаешь меня своими бессмысленными разговорами, пока мы едим. Совсем не скучно.
— Ну, это же хорошо.
— Ну так а я о чём?
Мы молчали, пока ели, но это была уютная тишина. Я была поглощена едой, пока он не сказал: — Не пойми меня неправильно, но ты ешь как мужчина.
— Сексизм?
— Позволь перефразировать. — Он прочистил горло, вытер руки о салфетку, поднял палец и продолжил: — Общество ошибочно ожидает, что красивая девушка будет есть салат и ковыряться в еде, но ты заглатываешь бургер, как человек, который голодал несколько недель. И, возможно, воспитан волками.
Смешно, что его использование слова «красивая» заставило меня нервничать.
— Я люблю поесть. Засуди меня.
Он немного откинулся на стуле и хрустнул костяшками на левой руке.
— Так какой у тебя план на вечер? Как ты собираешься завоевать Майки, если я устрою вам время наедине?
Обрати внимание — Уэс был любителем хрустеть костяшками, не так ли?
Похрустывание костяшками было одной из тех вещей, которые я бы не назвала своим больным местом, но всякий раз, когда я слышала этот звук, я немедленно впадала в собачью насторожённость, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, откуда он исходит. Обычно это раздражало меня.
— Ну, — сказала я, вытирая рот салфеткой, прежде чем потянуться за очередной порцией картошки. — Я собираюсь нанести ему двойной удар. Сначала я ударю его по чувствам, вернув ему песни цикад его детства своими трогательными воспоминаниями.
— Неплохо, — сказал он и хрустнул костяшками на правой руке. — Дотрагиваться всегда выигрышно. (прим. пер.: stroking (поглаживание, в нашем случае «дотрагиваться») ещё означает мастурбировать)
Я посмотрела на его полуулыбку и подумала, почему его похрустывание костяшками казалось правильным. Как будто это как-то сочеталось с его лицом что
— Знаешь, думаю, я оставлю остальное при себе.
— Да ладно тебе. — Он протянул руку и дёрнул за прядку волос у моего лица, которая упрямо отказывалась выпрямляться. — Я буду хорошо себя вести.
Почему его физическая природа и то, что он не возражал против близкого контакта — трепать волосы, дёргать, толкать локтем — всегда вызывало что-то во мне? Я шлёпнула его по руке и схватила одну из его картошек, сказав очень спокойно: — Нет, спасибо.
Но внутри я была вне себя от паники. Что, ради всего святого, происходит? Доказано, что хруст костяшек вызывает это неприятное «он мне не подходит» чувство — так было всегда. Это была прямая кнопка отказа от любых потенциальных романтических отношений. Но вот я сижу в нескольких футах от Уэса и его костяшек, и я почти считала его привычку… милой? Типа, он выглядел очаровательно, когда улыбался и хрустел?
Это было очень, очень неправильно.
Потому что (а) Уэс был неподходящим парнем, (б) моя мама предупреждала меня о том, чтобы я не влюблялась в таких парней, как он, и (в) я его вообще не интересовала, отсюда и комментарий «Здесь меня ничто не держит» накануне вечером. Что, скажите на милость, мне делать со своими эмоциями?
— Боже мой, ты опередила меня.
— Что? — Я огляделась, не понимая, о чём он говорит.
Он сглотнул и взял салфетку. — Ты уже доела свою еду.
Он был прав. Я посмотрела со своей тарелки — абсолютно чистой, за исключением небольших лужиц жира, мазков кетчупа и крошечных крупинок соли — на его, на которой всё ещё лежал бургер на три укуса и небольшая порция картошки фри.
— И?
— И ни фига себе, ты быстро ешь.
— Или, ни фига себе, ты ешь как восьмидесятилетний старик.
Это заставило его прищурить глаза. — Хочешь остатки моей картошки?
Я посмотрел на жирную, нарезанную вручную картошку фри. — Ты не собираешься её доедать?
Он подтолкнул ко мне пластиковую миску с картошкой. — Этот маленький старичок наелся.
Я взяла четыре картофелины и окунула их в его кетчуп. — Ну, тогда спасибо, дедушка.
Поглощая картошку, я не могла игнорировать тот факт, что не спешила заканчивать ужин. Мне было весело с Уэсом. Я все время улыбалась (когда не закатывала глаза) — и даже зная, что Майкл ждёт, я не была готова уйти.
Но именно то, что между нами всё было так легко — вот что меня смущало. Наша дружба была настолько комфортной, что смущало.
Бум.
Это заставило меня вспомнить «Когда Гарри встретил Салли». Минус та часть, где мы остаёмся вместе.
— Как ты думаешь, Беннетт, мужчины и женщины могут быть друзьями?
Он поднял свою воду. — Конечно. Я имею в виду, мы ведь дружим, так ведь?
— Думаю, вроде как да. — Я притворялась невозмутимой — он и понятия не имел, что значила для меня его дружба за последнюю неделю. Если честно, я тоже этого не понимала, но тот факт, что у нас было несколько невероятных разговоров, в центре которых была моя мать, отличал её от всех других отношений в моей жизни.