Лучше, чем в фильмах
Шрифт:
Майкл встретил меня у моего шкафчика на следующий день после приглашения, и он был таким же внимательным и оперативным, как и всегда. Мы обсудили, во сколько он заедет за мной, в какие цвета мы будем одеты и где поужинаем.
Он был само совершенство.
Именно поэтому, укладывая волосы в день выпускного, я пыталась убедить себя, что, возможно, всё произошло не просто так. То есть, история с Джосс всё ещё оставалась большим кошмаром, который я должна была исправить, и я чувствовала странную пустоту от того, что Хелены не было
Может, поучительная история? Я включила плейлист Майкла, поправляя волосы и пытаясь настроиться на вечер. Суть заключалась в том, что я иду на бал с Майклом Янгом, мальчиком, которого я любила с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы создавать воспоминания.
Это на самом деле происходит.
Проблема с плейлистом заключалась в том, что все песни теперь были связаны с воспоминаниями об Уэсе.
Песня Вана Моррисона с моей первой романтической встречи с Майклом теперь заставляла меня думать о том, как Уэс столкнулся с нами в коридоре, а затем одарил меня хитрым взглядом из-за моего заклеенного скотчем лобового стекла. А песня Эда Ширана с вечеринки напомнила мне о том, как Уэс отдал мне свои штаны — и придержал их для меня — после того, на меня вырвало.
— Чёрт возьми, Беннетт, убирайся из моей головы. — Я закончила причёску и перешла к макияжу, нанося повседневный с добавлением сияния, чтобы выглядеть лучше, чем обычно, но не слишком накрашенной. Когда я наконец закончила, я проверила свой телефон, и, конечно же, там не было никаких сообщений.
Я надела своё платье — оно было таким красивым, что я хотела быть похороненной в нём, — но это казалось немного неправильным. Джослин тоже должна была быть здесь, надевать своё платье, а Хелена должна была болтаться поблизости, отпускать шутки и фотографировать.
Я шикнула на голос, который добавил Лэйни в этот список, включив её в число тех, кто должна была готовиться к выпускному балу своей мечты с Майклом, но не могла, потому что я решила исключить её из уравнения.
Как раз когда я собиралась спуститься вниз, я услышала, как хлопнула дверь и выглянула в окно. Уэс вышел из парадной двери в чёрном смокинге, в руках у него была коробка с бутоньеркой. Он спускался по ступенькам своей обычной расслабленной походкой, а его тёмные солнцезащитные очки придавали ему не только привлекательный, но и бунтарский вид.
Такой идеальный, и мне было больно смотреть на него.
Я прижала руку к животу, пока он шёл к своей машине, которая в кои-то веки была припаркована на подъездной дорожке. Похоже, он вымыл её, потому что вся грязь, которая была разбрызгана по бокам, сколько я себя помню, наконец-то исчезла. Он забрался внутрь, завёл её, и я почувствовала, как что-то сжалось у меня внутри, когда он уехал.
Я спустилась вниз и уже обувала туфли, когда раздался звонок в дверь. Хотя я почувствовала пару нерешительных порханий бабочек в животе, предвкушение было минимальным.
Но,
Вау.
Майкл стоял на пороге моего дома, его смокинг идеально подчёркивал его светлые волосы и загорелую кожу. Он выглядел как голливудская звезда, как человек, рождённый носить смокинги. Он улыбнулся мне, и в его улыбке было столько добрых и тёплых чувств, когда он сказал: — Вау. Ты прекрасно выглядишь, Лиз.
— Спасибо.
— Остановитесь! — Мой папа вошёл в комнату с полуулыбкой на лице, в шортах-карго и футболке с надписью: «ЕСТЬ МОЛОКО?». — Мне нужно сделать фотографии вас двоих. У Хелены были дела, — сказал он, его взгляд остановился на мне. — Но она убьёт меня, если я не сделаю фотографии.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, ощущая, как чувство вины скручивается внутри меня. Несмотря на то, что я имела в виду то, что сказала Хелене, я чувствовала себя дрянью за то, что заставила её чувствовать себя плохо.
— Конечно. — Майкл одарил моего отца очаровательной улыбкой и сказал: — Рад снова видеть вас, мистер Баксбаум.
— Я тоже, Майкл. Как поживают твои предки? — Сказав это, мой папа жестом пригласил нас встать перед пианино. — Я слышал, что твой отец теперь полковник.
— Да. — Мы подошли к пианино и встали лицом к камере. — В прошлом году он официально сменил звание.
— Теперь мы должны обращаться к тебе по званию? — Мой отец считал себя смешным. — Типа: младший полковник Майкл?
— Да ладно, пап, он же не сын того парня, который разводит цыплят. — Я закатила глаза, и Майкл рассмеялся. — Просто фотографируй.
Мой отец велел нам встать в супер-неловкую позу с Майклом, обнимающим меня за талию, и я просто закрыла рот и улыбнулась, чтобы покончить с этим. К счастью, он был быстр, и после примерно четырёх снимков он позволил нам уйти.
— Повеселитесь, дети.
— Извини за него, — пробормотала я Майклу, пока мы шли к его машине. — Он такой же чудак, как и всегда.
— Твой отец всегда был замечательным, — сказал он, улыбаясь, открывая для меня пассажирскую дверь.
— Да, наверное. — Я схватила в охапку длинное платье и забралась внутрь, и выглянула в окно, когда он закрыл дверь и обошёл машину. Я смотрела на папу на крыльце, улыбающегося и машущего рукой в одиночестве, и мне пришло в голову, что он мог бы быть таким всегда, если бы никогда не встретил Хелену.
Один.
Это было неправильно, что её не было рядом.
— Значит, ты согласна на «У Себастьяна»? — Он выехал с подъездной дорожки, и я заметила, что его машина была безукоризненно чистой. Чистая, пропылесошенная, ни пылинки в вентиляционном отверстии — салон был безупречен. Где-то в глубине моего сознания я задалась вопросом, выглядит ли так же салон машины Уэса. Я имею в виду, что он явно вымыл «Бронко» снаружи. Было ли это для того, чтобы произвести впечатление на Алекс?