Лучше умереть!
Шрифт:
Жанна заплакала.
Два жандарма, стоявшие неподалеку, уже некоторое время наблюдали за ней; заметив это, она вздрогнула, поднялась со скамьи и пошла прочь, изо всех сил стараясь идти так, чтобы это ни в коем случае не смахивало на бегство.
Вскоре Жанна оказалась возле моста Инвалидов. Пройдя по нему, она двинулась по Елисейским полям и, миновав Триумфальную арку, машинально направилась в Булонский лес. Темнело. Оказавшись среди деревьев, Жанна опустилась на траву и дала наконец волю слезам. Нынешнее бегство напомнило ей о том, как двадцать с лишним лет назад она в ночи бежала прочь от объятого пламенем альфорвилльского завода, держа за руку маленького Жоржа.
Внезапно у нее закружилась голова, и Жанна потеряла сознание.
Очнулась она на рассвете, поднялась с земли и пошла куда глаза глядят. В конце концов она оказалась на набережной Сены и машинально двинулась в направлении Парижа. Силы покидали ее; она начала ощущать голод. В кармане лежали те двести франков, которые вручила ей хозяйка « Привала булочников», и около десяти франков мелочью. Жанна зашла в винную лавку, взяла себе немного холодного мяса с хлебом, съела все это очень медленно и долго сидела, в задумчивости глядя на темные воды реки. Ей пришла в голову мысль о смерти — ведь только смерть может положить конец ее долгим страданиям, все новым и новым мукам.
— Уж лучше умереть, — прошептала она вдруг. — Разве есть у меня сейчас какой-то другой выход? Но тогда я никогда больше не увижу дочь! И как я могла забыть, что так и не отыскала сына? Разве можно уснуть вечным сном, когда Жак Гаро по-прежнему гуляет на свободе безнаказанным, да еще и собирается выдать свою ненаглядную дочь за человека, отца которого убил? Нет! Нет! Это было бы трусостью с моей стороны! Этому не бывать!
Жанна решительно поднялась: от былого отчаяния Не осталось и следа.
Выйдя из лавки, она зашагала в направлении Парижа. Жанна решилась на исключительный поступок. Узнав, как пройти к дому Поля Армана, час спустя она уже звонила в дверь особняка миллионера.
Отец Мэри все так же сидел в кресле в своем кабинете. Мысли его беспокойно перескакивали из прошлого в настоящее, из настоящего -. в будущее, и он ничего не мог с собой поделать. Особенно его мучила мысль о будущем. Из этого ужасного состояния его вывел негромкий стук в дверь. На пороге появился лакей.
— Господин, вас спрашивает какая-то немолодая женщина… Сказала только, что ее послал господин Овид…
Поль Арман с трудом скрыл охватившее его волнение.
«Почему он вдруг прислал ко мне кого-то? — со страхом размышлял он. — Что же с ним случилось? Почему сам не пришел?»
А вслух произнес:
— Пригласите ее сюда…
Впустив посетительницу, слуга удалился, прикрыв за собой дверь. Поль Арман обернулся, чтобы взглянуть, кого же прислал Овид. И тут же глухо вскрикнул, побледнел и в ужасе шарахнулся в угол; в глазах его застыла растерянность. Перед ним стояла мамаша Лизон, которую, по словам Овида, раздавило строительной люлькой на улице Жи-ле-Кер!
— А! — негромко произнесла Жанна. — Ужас выдает вас с головой! И доказывает, что убить меня пытались по вашему приказу!
Бывший альфорвилльский мастер почувствовал, что вот-вот лишится рассудка. И понял, что, если сейчас же не сумеет дать ей отпор — ему конец; поэтому, шагнув вперед, он закричал:
— Несчастная! Вы посмели явиться сюда! Что вам нужно в моем доме?
— И вы еще спрашиваете! Разве, увидев меня, вы не поняли, что я наконец сорвала с вас маску, под которой вы скрывались все эти годы?
— Эта женщина просто сумасшедшая! — пробормотал Поль Арман, пожав плечами.
— Сумасшедшая! — повторила Жанна. — Да, целых девять лет я была сумасшедшей, но Господь вернул мне рассудок, чтобы я смогла исправить свою жизнь! Зачем пришла сюда?… Я пришла призвать вас к ответу за те страдания, что мне пришлось вынести за двадцать с лишним лет, Жак Гаро!
Миллионер прикинулся удивленным.
— Жак Гаро? — переспросил он. — Это вы о ком?
— О вас!
— Всему миру известно, что меня зовут Поль Арман… Вы с ума сошли, Лиз Перрен…
— Я вовсе не Лиз Перрен. Меня зовут Жанна Фортье, и вы прекрасно это знаете! Хватит ломать комедию! Вы узнали меня ещё тогда, у адвоката Жоржа Дарье! Я — Жанна Фортье, ваша жертва! Жанна Фортье, осужденная вместо вас!…
— Замолчите!
— Не замолчу! Вы с сообщником выдали меня, и теперь меня ищет полиция, гонится за мной, словно за диким зверем! Вот я и пришла сюда, к тебе, чтобы нас арестовали обоих! Как только они схватят тебя, тебе придется признаться, что все три преступления, совершенные в Альфорвилле, — твоих рук дело, и что потом ты попытался убить Люси, мою дочь, и на меня покушался тоже!
Жак Гаро собирался уже что-то сказать, но не успел: дверь внезапно отворилась, и на пороге, смертельно-бледная, с трудом держась на ногах, появилась Мэри.
— Что тут происходит, папа? Мне показалось, что кто-то кричит на тебя!
Миллионер в отчаянии бросился к дочери.
— Детка, дорогая, — сказал он, пытаясь вывести ее из кабинета, — уходи… иди к себе… эта женщина просто сумасшедшая. Она совсем не в себе… ругается… угрожает…
— Ну тогда нужно позвать людей, папа… пусть придут и выставят ее из нашего дома…
Мэри подошла к Жанне и спросила:
— Кто вы?
— Пусть вам ответит ваш отец…
— Чего вы хотите?
— Пусть этого человека арестуют вместе со мной, и пусть свершится справедливость!
— Вот видишь, она сумасшедшая! — воскликнул Поль Арман.
— Вот как! Но вы почему-то не смеете позвать людей! — продолжала Жанна. — Один из нас двоих боится, и это вовсе не я!
— Позвоните же, папа! Позвоните! — воскликнула Мэри.
Миллионер молча застыл на месте. Мэри ошеломленно посмотрела на него.