Лучшее лето в её жизни
Шрифт:
Карла распахивает дверцу Сониного шкафчика, чтобы повесить халатик. На внутренней стороне дверцы прилеплена фотография: смеющаяся Соня с каким-то упитанным загорелым типом.
– Это кто? – с подозрением спрашивает Карла.
– Никто, – говорит Соня. – Ты его не знаешь. Он здесь не живет.
Карла пожимает плечами.
– Не хочешь, не говори. Я пойду займу нам места. Смотри не засни тут!
– Не засну, – говорит Соня, натягивая джемпер. – Иди занимай места, я только сумки возьму и догоню тебя.
Громко
Соня медленно выходит из «Острова». Мимо нее, задыхаясь, семенит маленькая старушка в синем непромокаемом плаще и красных сапогах. Соня останавливается и смотрит, как два дюжих парня в форме охранников торгового центра подхватывают старушку и втягивают ее на паром. Коротко погудев, последний на этой неделе паром отходит от острова.
В сгущающихся сумерках видно, как по палубе мечется рыжая голова Карлы Абукассиш.
– Мы Соню забыли! – истошно кричит Карла. – Соню-то Пиреш забыли! Соня! Соня!!! Беги скорей, Соня!
Но Соня никуда не бежит. Она машет Карле рукой, разворачивается и возвращается в здание торгового центра.
В раздевалке она раскладывает свои покупки по скамейкам: два ящика воды, два пакета сока, пять бутылок красного вина, две – белого, упаковка пива, овощи, бананы, яблоки, сыр, мясо и сладости.
«Хорошо, что на выходные остров вымирает, – думает Соня. – Никто не потревожит».
Она разворачивает сверток с бифштексами и считает, загибая пальцы: «Два мне, три дяде Фернанду. Долорес наверняка больше одного не съест. Кэт бифштексы не любит, она будет есть колбаски. – Соня смотрит на три толстых розовых бифштекса. – Если Тьягу и сегодня не появится, не буду больше покупать ему мясо. Сколько можно? Одно разорение».
Соня воинственно шмыгает носом, снова заворачивает бифштексы в бумагу, зубами отрывает уголок от пакета с апельсиновым соком и пьет, громко глотая.
Потом выбирает банан поспелее и выходит на улицу. Ждать.
Полицейский инспектор Витор Обадия
Полицейский инспектор Витор Обадия и таинственные самоубийства
Подростка Нуну Мейрелеша бросила девушка, и Нуну понял, что его жизнь не стоит того, чтобы ее жить. Он вышел к железнодорожным путям, выкурил одну за другой восемь скверных сигарет «Португальские», покашлял, прочищая замусоренное горло, и прыгнул навстречу поезду.
– Ничего не понимаю, – бормотал полицейский инспектор Витор Обадия, стараясь не смотреть на разбросанные вдоль путей останки подростка Мейрелеша. – Где он взял поезд?! Эти пути уже лет двадцать как закрыты…
Пожилая девушка Роза Гарсиа устала бороться с бытом и с капризами полупарализованной тетушки. Она проплакала целый вечер, испекла для тетушки два сливочных торта впрок, надела красивую розовую пижаму в бантиках и выпила одну за другой полсотни маленьких круглых таблеточек из баночки темного стекла.
– Черт знает что, – бормотал полицейский инспектор Витор Обадия, глядя то на баночку, то на остывшее тело Розы Гарсиа. – В жизни бы не подумал, что можно насмерть отравиться аскорбинкой…
От домохозяйки Синтии Бишкайа ушел муж-адвокат и забрал себе двухгодовалых близняшек Нандиню и Катиню. Весь декабрь Синтия пролежала на диване, ни с кем не разговаривая и вставая только в туалет. Первого января она кое-как дотащилась до кухни, открыла газовый вентиль и сунула голову в духовку.
– Бред, бред, – бормотал полицейский инспектор Витор Обадия, комкая в руке письмо из газовой компании. – Как это могло случиться, ей же неделю назад отключили газ…
Предприниматель Фернанду Феррейра потратил деньги партнеров по бизнесу на покупку беленького домика возле мыса Сагреш и машины марки «порш». Партнеры подали на Феррейру в суд. Терзаясь стыдом и не в силах расстаться с домиком и машиной, Феррейра встал на подоконник, перекрестился и упал головой вперед.
– Да что же это, – бормотал полицейский инспектор Витор Обадия, фотографируя распростертого на асфальте предпринимателя. – Как же он ухитрился так разбиться, он же упал с первого этажа…
Полицейский инспектор Витор Обадия выгнал всех из кабинета и закрыл за собой дверь. Аккуратно, один за другим, вытащил все патроны из именного револьвера. Заглянул левым глазом в дуло, ничего там не увидел, после чего заглянул правым. Приставил разряженный револьвер к виску, сделал суровое лицо, глубоко вздохнул и попытался выстрелить.
Ничего.
– Так я и знал, – пробормотал полицейский инспектор Витор Обадия, с облегчением опуская револьвер. – Глупости все это, мистика для дурачков…
В ту же секунду револьвер выстрелил.
Выстрелом полицейскому инспектору попортило правый ботинок, продырявило носок и оторвало заусеницу на мизинце.
– Ну и ладно, – сказал полицейский инспектор Витор Обадия. – Я все равно собирался выбрасывать эти ботинки.
Женщины полицейского инспектора Витора Обадии