Лучшее место на Земле
Шрифт:
Скрипач задумался.
– Транспортники, конечно, монополисты еще те, но они никогда не будут возражать, если мир пользуется теми же межпространственными коридорами или порталами. Умеешь – делай, они не возражают. Да и денег они берут, мягко говоря, немало. Себя, в отличие от «Глобала», они не обижают.
– Это да, – согласился Ит. – Но все равно суть проблемы именно такая, как я сказал. Кому-то – возможно, самому Эрменхильдо Теодуло, а возможно, тому, кто стоит за ним, – требуется для чего-то то, что мы сейчас наблюдаем.
– Остается открытым вопрос – для чего, – подытожил Скрипач.
– Возможно, им известно нечто неизвестное нам, – задумчиво проговорил Ит.
Министр, конечно, дальше монополизации перевозок не думал. И деятельность «Глобала» с площадками прибытия не связывал. Гостей и площадки он считал каким-то никчемным баловством (несмотря на то, что двое гостей сейчас сидели напротив), интересовало его, по сути дела, только одно: что будет с Ространсом, если «Глобал» займет рынок полностью. Впрочем, его тоже можно было понять – не в интересах страны гибель целой отрасли и, в связи с ней, потеря средств. Слишком много на перевозки завязано. Да и границы, опять же…
Через час разговора с министром оба поняли – во-первых, говорить с ним дальше бесполезно, это не Ольшанская и не Томанов, с которыми можно обсуждать подобные вопросы, во-вторых, придется собирать сведения еще и для него, и, в-третьих, кое в чем министр может оказаться полезен. Например, в переброске через три границы нужной техники.
С техникой получилось еще интереснее.
Перебрали множество вариантов и остановились на единственном приемлемом – «старая машина». Двухместная, маленькая, сильно потрепанная старая машина… на которой можно при желании выжать под сто пятьдесят километров в час, а то и больше. В которой будут оборудованы необходимые тайники. Которая не сломается в неподходящий момент. Которую можно заправить любым бензином – используя присадки, разумеется. Присадки, которые очень быстро убьют двигатель, но позволят сделать то, что нужно.
А нужно…
Нужно за неделю проскочить и отработать три точки, кроме уже имеющейся в Нью-Йорке. Те, которые, как уже точно известно, тем или иным образом связаны с «Глобал транзит». И которые разбросаны по территории всей страны, потому что гекс замечательным образом захватил шесть штатов одновременно.
Площадки выхода, которые требовали проверки, оказались расположены в следующих местах:
Первая – в Северной Каролине. Она находилась под вопросом, потому что по ней, как выяснилось, уже имелись кое-какие данные, их просто надо было найти. Точка считалась статичной, то есть гости на ней не появлялись, но «звучала» она, в отличие от точки в Хайдельберге, не «богато».
Вторая точка располагалась в Миссисипи.
Третья – в Оклахоме.
Четвертая – в Айове.
Пятая – в Мичигане, но Мичиган решили не смотреть. Там в свое время побывал Федор Васильевич, да и точка была известная. Тоже статичная и потому интереса ни для кого не представлявшая.
И шестая – в Нью-Джерси, но с ней и так все было понятно.
Хотя бы: Миссисипи, Оклахому и Айову.
Хотя бы…
Кроме машины, требовалась, конечно, аппаратура, и громоздкий «шельмах» для поставленной задачи совершенно не годился. Практически ничего из того, что имелось, не годилось – занимало слишком много места, работало слишком долго, было слишком неудобным.
Пришлось повозиться.
Но за три с половиной месяца успели все.
И сделали машину – спасибо, Ространс помог с мастерскими, а министерство – со списанным давным-давно «Бьюиком», аналог которого имелся при посольстве с США, и который удалось превратить в такой агрегат, что на испытаниях приемка не поверила, что подобное в принципе возможно. Особенно после того, как «Бьюик» после контрольного заезда разобрали на запчасти за пятнадцать минут и разложили по ящикам – Ит сам придумал эту блочную систему, вот только с нужным сплавом едва не прокололся, две недели подбирал металл, ничего не подходило…
И буквально на коленке собрали три анализатора и с десяток «маячков-маркеров», при одном взгляде на которые Федор Васильевич чуть в обморок не упал – о таком он и мечтать никогда не мог.
И провесили приблизительные маршруты.
И… и сделали еще кучу всякой мелкой работы вроде инструктажа колонны, тренировок с составом, инсценировки разрыва покрышки «БЛЗ» (Николай брал это на себя, и в результате справился мастерски), и…
…И потом Ольшанская закатила им грандиозный скандал – она до сих пор не могла забыть той кошмарной ночи, и теперь ни один приступ без нее не обходился.
Роберта оказалась еще умнее, наблюдательнее и дальновиднее, чем они оба предполагали. И дальнейшее развитие событий в связи с этими обстоятельствами стало для всех, включая и ее саму, несколько неожиданным.
Скандал, о котором уже было сказано ранее, произошел где-то за десять дней до выхода каравана, после того, как Ит в очередной раз переработал и получил в результате приступ, не такой сильный, конечно, как в тот раз, но тоже весьма существенный. Справились сами, без «Скорой», однако поволноваться все-таки пришлось. Примерно час Скрипач просидел рядом с Итом, массируя ему грудную клетку и спину, стараясь снять спазм, – этот способ оказался более эффективным, чем все остальные. Роберта в это время то держала ватку с нашатырем, когда это требовалось, то делала какие-то уколы, то приносила, если Скрипач просил, воды… В общем, за час справились. А еще через полчаса…
– Знаете что? – Ольшанская, сидя за столом, смотрела на Ита с такой злостью, что он, едва пришедший в себя, даже немного испугался. – Нет, вы знаете что?!
– Не знаем, – честно ответил Скрипач. – Так – что?
– То, что вы, видимо, решили, что у меня нет глаз, – отчеканила она. – Или что я – идиотка. Я отлично вижу, что происходит. Когда вы, – кивок в сторону Ита, – нормально отдыхали, приступы, гораздо более легкие, случались максимум раз в две недели. И проходили за десять минут. Сейчас вы спите по три часа в сутки, и за эту неделю вы второй раз уже…
– Роберта, альтернатив нет, – тихо сказал Скрипач. Ит кивнул. – Если мы этого не сделаем, то никто не сделает.
– Сделает! На этом этапе – все уже сделают без вас, и вы оба про это отлично знаете! Вы думаете, я это все говорю из бабской жалости? И не надейтесь! Просто если все пойдет и дальше в таком же темпе, вы провалите операцию, которую сами же и придумали.
Ит беспомощно посмотрел на Скрипача. Тот ответил грустным и недоуменным взглядом.
– Я не слепая. – Ольшанская, не замечая их немого диалога, не разбирая дороги, неслась дальше. – Ит, вы в курсе, что по вам отлично видно, будет приступ или нет? Даже мне видно, а у меня всего-то фельдшерское образование, да и то было двадцать лет назад, причем неоконченное! Если вы днем ходите зеленый, если не обедаете и не ужинаете, если начинаете есть анальгин горстями – значит, на вечер можно планов не строить. Развлечение вы нам обеспечите. – Тычок пальцем в сторону стола, на блюдце с использованными ампулами. – И чем дальше вы ведете такой вот образ жизни, – кивок в угол, где в беспорядке свалены детали, запчасти, чертежи, – тем хуже вам становится.