Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
Шрифт:
– Внизу есть буфет, – сказал он ей, – по утрам там можно купить вареные яйца, круассаны и "Нутеллу". Совершенно не французский завтрак. Рекомендую попробовать.
Терциан не думал, что когда-нибудь вновь встретит Стефани. Она могла исчезнуть в любой момент, возможно решив, что отдельные номера он заказал для того, чтобы без помех позвонить в полицию и тем самым положить конец всей этой безумной истории.
Терциан не собирался никуда звонить. Наверное, ему передалось настроение Рорти – "Мне все равно". К тому же в том буфете он не был ни разу. Вскоре Стефани постучала в его номер, и он, быстро натянув джинсы, открыл дверь. Она вошла, в облаке сигаретного дыма, со своей спортивной сумкой через плечо.
– Как вы платили за номер? – спросила Стефани.
– Кредитной карточкой, – ответил Терциан
Ибо по кредитной карточке можно найти человека. Приднестровцам достаточно проверить регистрационную книгу отеля, и тогда все, он обнаружен. Это не займет у них много времени.
– Черт, надо было предупредить вас, чтобы вы расплачивались наличными, – сказала Стефани и осторожно выглянула в окно. – Возможно, они уже здесь.
Терциану захотелось схватиться за пистолет. Достав его из тумбочки, он встал посреди комнаты, чувствуя, что ему холодно, что он полуголый и что вообще он полный идиот.
– Сколько у вас денег? – спросил Терциан.
– Пара сотен.
– У меня меньше.
– Вам нужно полностью растратить свою кредитную карточку и купить евро. И побыстрее, пока они ее не аннулировали.
– Аннулировали? Как ее можно аннулировать?
Сжав губы, Стефани бросила на него нетерпеливый взгляд.
– Джонатан, может, они и ублюдки, только не забывайте, что эти люди все еще правят своей страной.
Взяв такси, они доехали до "Америкэн Экспресс" возле здания Оперы, и Терциан купил десять тысяч евро – поначалу клерки с большим сомнением отнеслись к его документам, однако потом были вынуждены признать, что технически в них все правильно. Затем Стефани приобрела мобильник на имя "А. Сильва", заплатив за несколько часов разговоров, и вскоре они уже мчались в экспрессе по направлению к Ницце со скоростью примерно двести километров в час, не чувствуя при этом ни шума, ни вибрации, а за окном нереально быстро проносились французские предместья.
Терциан купил билеты первого класса, поэтому они со Стефани вдвоем сидели в купе, рассчитанном на четверых. Стефани сердилась, потому что это был вагон для некурящих. Терциан чувствовал себя не в своей тарелке, потому что имел на руках кучу денег, с которыми не знал, что делать. Разделив их на две пачки, он распихал их по карманам ветровки и застегнул на молнию. Пистолет лежал у него в кармане джинсов, постоянно напоминая своей тяжестью, что он, Терциан, влип в историю, что его преследуют убийцы из Трэшканистана и что он везет незаконно полученные результаты биотехнологических исследований.
Терциан мысленно тренировался выхватывать пистолет и стрелять. И каждый раз напоминал себе, что сначала его нужно снять с предохранителя. На тот случай, если в поезд ворвутся коммандос из Трэшканистана.
– Швырнули в жизнь, – пробормотал он. – Наглядный пример теории Хайдеггера.
– Что?
Терциан посмотрел на Стефани.
– Хайдеггер говорил, что нас швыряют в жизнь. Так же как меня швырнули в… – Он махнул рукой. – Не важно во что. Определенная ситуация возникает до того, как ты в нее попадаешь, а когда попадаешь, то вынужден все принимать как оно есть. – Терциан ухмыльнулся. – Он также говорил, что основным признаком существования является страх смерти, что вполне соответствует нашей ситуации. А значит, согласно учению Хайдеггера, свое существование, то есть йазет, если применять его термин, нужно превратить в истинно осуществимый, подлинный проект. Ну так как, в чем состоит ваш проект? Он осуществим?
Стефани нахмурилась.
– Что?
Терциан уже не мог остановиться, да и не хотел. Ведь это из-за Стефани он вынужден читать какую-то дурацкую лекцию, а не стрелять и размахивать кулаками.
– Либо, – продолжал он, – выражаясь более понятно, нужно представить себе, что мы снимаемся в каком-нибудь фильме Хичкока. Например, в той сцене, где Грейс Келли говорит Кэри Гранту, кто она на самом деле и в какое дерьмо он влип.
На лице Стефани застыло враждебное выражение. Возможно, она не до конца поняла Терциана и сразу же ощетинилась.
– Я вас не совсем понимаю, – сказала она.
– Что в этой долбаной сумке? – резко спросил он.
Стефани ответила ему долгим взглядом, затем с яростью произнесла:
– В ней находится решение проблемы голода
Отец Стефани родился в Анголе, мать – в Восточном Тиморе, то есть в бывших португальских колониях, на которые после кровопролитной борьбы за независимость свалилось великое множество проблем. Оба догадались сохранить свои португальские паспорта и встретились в Риме, где работали в одном из отделений ЮНЕСКО и воспитывали свою Стефани, каждый на свой манер.
Стефани окончила университет в Виргинии по специальности "администрирование", поэтому могла легко говорить по-английски, затем обучилась профессии медсестры и отправилась работать в католическую благотворительную организацию "Санта-Кроче", которая посылала ее в свои самые отдаленные, опасные и голодные миссии, затерянные в песках Африки. Но иногда она отправлялась и не в Африку.
– Трэшканистан, – сказал Терциан.
– Молдова, – сказала Стефани. – Я провела там три месяца, вроде как на каникулах. – Она поежилась. – Не стану скрывать, это было ужасно. Я привыкла к подобным вещам в Африке, но чтобы такое происходило в развитой стране… Военные диктаторы, национальные распри, население под дулом автоматов, лесные массивы, превращенные в пустыню, потому что людям внезапно понадобились дрова… – Изумрудные глаза Стефани блеснули. – Это все политика, да? Как в Африке. Голод, лагеря беженцев – это было политикой еще до того, как я появилась на свет. Народ целой страны голодает только потому, что кому-то это выгодно. Сейчас трудно уничтожить население страны, которая тебе не нравится, – для этого нужно начать войну, а это дорого, к тому же придется давать объяснения в ООН, так что в результате можно оказаться в Гааге и попасть в тюрьму за военные преступления. Но есть и другой путь – достаточно дождаться неурожайного года, когда люди начнут голодать, и вот тогда твои бывшие враги будут готовы отдать все на свете в обмен на продукты, а ты спокойно получаешь помощь из ООН, объявляешь себя спасителем, организуешь по стране сеть благотворительных организаций и спокойно собираешь с них дань, твои враги оказываются в лагерях, а ты вводишь в страну свои войска, которые не встречают ни малейшего сопротивления, после чего тихонько избавляешься от врагов, берешь в свои руки контроль над распределением продуктов, которые оказываются на складах правительства, откуда их можно продавать голодающим, а можно и отправлять на экспорт, получая за это прибыль… – Стефани снова поежилась. – Так устроен мир, да? Нет, так больше не будет! – Схватив сумку с надписью "Nike", она тряхнула ею перед лицом Терциана.
В Молдове Стефани было поручено наладить контакты с местными благотворительными организациями, руководством некоторых заводов и правительством. Поэтому, когда до Приднестровья долетела новость о каком-то открытии в области биотехнологии, Стефани узнала о нем одной из первых.
– И что это такое? – спросил Терциан. – Какая-нибудь генетически модифицированная пища?
– Нет. – Она слабо улыбнулась. – Генетически модифицированный потребитель.
Промышленные компании Приднестровья занимались в основном выпуском дешевых лекарств и трансгенных продуктов на основе украденных западных патентов. В их лабораториях занимались всем подряд, в частности там располагали и ДНК человека, животных и растений. Все результаты исследований, все виды продукции были запатентованы, на некоторых даже стоял личный знак исследователя. Все это было продукцией, которую разрешало запатентовывать правительство США в надежде, что кому-то это может принести ощутимую пользу. Но полулегальные компании занимались только одним: выпуском продукции, без которой, по их мнению, не может жить человек, а именно: наркотики и пища.
И не только человек – животные тоже. Тощие, зараженные туберкулезом овцы или свиньи никому не нужны, поэтому на животных нужно тратить столько же денег, как и на человека. Поэтому однажды один из членов правительства, после изрядной порции "зубровки", сказал: "А зачем нам все эти заботы с кормлением животных? Почему они не питаются сами, как растения?"
И вот тогда и появился Зеленый Свиной Проект, согласно которому нужно было вывести таких свиней, которые сами вырабатывали бы для себя пищу, просто гуляя на солнце, и при этом набирали вес и вообще чувствовали себя прекрасно.