Лучшие мысли и изречения древних в одном томе
Шрифт:
«Письма к Луцилию», 18, 3–4
Чего ты дожидаешься? ‹…› Исполнения всех желаний? Такое время не наступит! ‹…› Такова цепь желаний: одно родит другое.
«Письма к Луцилию», 19, 6
Покуда ты будешь на все зариться, все будут зариться на тебя.
«Письма к Луцилию», 19, 7
Заблуждается тот, кто ищет друзей в сенях, а испытывает
«Письма к Луцилию», 19, 11
Люди больше всего ненавидят тех, кому больше обязаны.
«Письма к Луцилию», 19, 11
Малая ссуда делает человека твоим должником, большая – врагом.
«Письма к Луцилию», 19, 11
[Благодеяния надо] не разбрасывать, а распределять. ‹…› Дело не в том, что ты дал, а в том, кому ты дал.
«Письма к Луцилию», 19, 12
Люди не знают, чего хотят, до того мига, пока не захотят чего-нибудь.
«Письма к Луцилию», 20, 6
Даже самый робкий предпочел бы один раз упасть, нежели все время висеть.
«Письма к Луцилию», 22, 3
Немногих удерживает рабство, большинство за свое рабство держится.
«Письма к Луцилию», 22, 11
Все заботятся не о том, правильно ли они живут, а о том, долго ли проживут; между тем жить правильно – это всем доступно, жить долго – никому.
«Письма к Луцилию», 22, 17
Все, чем тешится чернь, дает наслаждение слабое и поверхностное, всякая радость, если она приходит извне, лишена прочной основы.
«Письма к Луцилию», 23, 5
Плохо живут те, кто всегда начинает жизнь сначала. ‹…› Напрасно мы полагаем, будто таких людей мало: почти все таковы. А некоторые тогда и начинают жить, когда пора кончать. А ‹…› некоторые кончают жить, так и не начав.
«Письма к Луцилию», 23, 9, 11
Зачем сейчас портить себе жизнь страхом перед будущим? Глупо ‹…› чувствовать себя несчастным из-за того, что когда-нибудь станешь несчастным.
«Письма к Луцилию», 24, 1
Если ты хочешь избавиться от всякой тревоги, представь себе, что пугающее тебя случится непременно, и какова бы ни была беда, найди ей меру и взвесь свой страх. Тогда ты наверняка поймешь, что несчастье, которого ты боишься, или не так велико, или не так длительно.
«Письма к Луцилию», 24, 2
Поверь мне, ‹…›
«Письма к Луцилию», 24, 11
Надейся на справедливое решение, но будь готов к несправедливому.
«Письма к Луцилию», 24, 12
Отдели смятение от его причины, смотри на само дело – и ты убедишься, что в любом из них нет ничего страшного, кроме самого страха.
«Письма к Луцилию», 24, 12
Как водяные часы делает пустыми не последняя капля, а вся вытекшая раньше вода, так и последний час, в который мы перестаем существовать, не составляет смерти, а лишь завершает ее: в этот час мы пришли к ней – а шли мы долго. ‹…› «Смерть, уносящая нас, – лишь последняя смерть среди многих».
«Письма к Луцилию», 24, 20–21
Только люди бывают так неразумны и даже безумны, что некоторых заставляет умереть страх смерти.
«Письма к Луцилию», 24, 23
Мудрый и мужественный должен не убегать из жизни, а уходить. И прежде всего нужно избегать той страсти, которой охвачены столь многие, – сладострастной жажды смерти. Ибо помимо прочих душевных склонностей есть ‹…› еще и безотчетная склонность к смерти, и ей нередко поддаются люди благородные и сильные духом, но нередко также и ленивые и праздные. Первые презирают жизнь, вторым она в тягость.
«Письма к Луцилию», 24, 25
Все, в чем мы нуждаемся, или стоит дешево, или ничего не стоит.
«Письма к Луцилию», 25, 4
Гнет возраста чувствует только тело, а не душа, и состарились одни лишь пороки и то, что им способствует.
«Письма к Луцилию», 26, 2
«Размышляй о смерти!» – Кто говорит так, тот велит нам размышлять о свободе. Кто научился смерти, тот разучился быть рабом. Он выше всякой власти и уж наверное вне всякой власти.
«Письма к Луцилию», 26, 10
Совершенство духа нельзя ни взять взаймы, ни купить, а если бы оно и продавалось, все равно, я думаю, не нашлось бы покупателя. Зато низость покупается ежедневно.
«Письма к Луцилию», 27, 8
Странно ли, что тебе нет никакой пользы от странствий, если ты повсюду таскаешь самого себя? (Со ссылкой на Сократа.)
«Письма к Луцилию», 28, 2