Лучший коп Мегаполиса

Куницына Лариса

— Проклятье! — помрачнел Лонго. — Ладно, займитесь капсулами. Я подожду.

Ждать пришлось недолго.

— Это не наши капсулы, — сообщил Клайд. — Номера вообще не Мегаполиса. Едва на месте появились наши патрульные, как они рванули прочь со скоростью кошек, которым на хвосты привязали по громкоговорителю.

— На меня объявили большую охоту, Клайд. КУ-У божится, что не он. За мной гоняются чужие капсулы, нарушая атмосферу беспорядо­чными залпами и удирая при виде патрульных, и две тоненьких ниточки оказываются оборванными.

Что ты об этом думаешь, малыш?

— Мне это не нравится, Лонго, — признался сержант.

— Мне тоже, Клайд. Но мы ещё увидимся, и я расскажу тебе, как выкрутился из этой ситуации. До встречи.

Не дожидаясь ответа, он выключил рацию и положил руки на штур­вал.

— Полетим в одно местечко, где можно спокойно подождать… Зна­чит, огонь на себя? Дьявол!

IX

«Олити» вынырнул из своего укрытия и сразу же резко взмыл в высоту. Через несколько минут стремительного полёта над крышами небоскрёбов, он приземлился на одну из них. Прямо перед его носом стоял временный каркасный гараж, чуть в стороне — стеклянный павильон. Я обернулась и с удовлетворением увидела позади кучу мусора, оставшуюся от пентхауза.

Лонго выбрался из кабины и открыл ворота гаража. Потом, мани­пулируя ключом, завёл флаер внутрь, так что мне пришлось прыгать из него на ходу. Потом ворота снова были тщательно заперты, и мы пошли к павильону.

Лифт в несколько секунд домчал нас до этажа, где прямо перед нами оказалась дверь с надписями на нескольких языках, гласящими одно: «Управляющий». Лонго нажал на кнопку звонка и, прислонившись к дверному косяку, стал ждать эффекта. Тот не замедлил последовать. Дверь отворилась, и на пороге возник ещё не старый мужчи­на в тёплой пижаме, с растрёпанными волосами и добрыми глазами сказочника из детского фильма.

— Это вы, господин лейтенант? — удивился он и покосился на ме­ня.

— Нам бы нужно где-нибудь переночевать, господин Антрен, — произнёс Лонго.

— Да, конечно, — закивал тот и куда-то исчез, оставив дверь открытой. Через несколько секунд он вернулся с ключом. — Двенадца­тая квартира в восьмом боксе на двадцать шестом этаже, господин лейтенант.

— Благодарю вас, — Лонго взял ключ, и повернулся к лифту.

— Прошу прощения, господин лейтенант, — остановил его Антрен.

Лонго обернулся.

— Видите ли, господин лейтенант. Сегодня приходили люди из префектуры. Они велели позвонить, если вы появитесь. Я, конечно, не стану звонить, если вы не скажете, что я должен это сделать.

— Вы должны позвонить, — вздохнул Лонго. — Но в таком случае нам придётся провести ночь на улице.

— Бог знает что происходит! — воскликнул тот. — Или в мире не осталось справедливости, или власти сошли с ума!

— Они просто ошибаются, господин Антрен. Скоро они это поймут, но до того нам придётся избегать встреч с некоторыми людьми.

— Я никуда не стану звонить! Живите хоть целый месяц.

—

Спасибо, господин Антрен.

— И ещё, господин лейтенант. Я прошу вас не искать другую квартиру! Ваш пентхауз будет восстановлен в течение недели. Мы всё сделаем там так же, как прежде, если вы не пожелаете что-нибудь изменить.

— Пусть всё будет, как прежде, — улыбнулся Лонго.

Улыбка исчезла с его лица, как только сдвинулись створки лифта.

— Ничего не понимаю! — воскликнул он. — Антрен всегда был предупредителен и вежлив. Я надеялся, что эти парни ещё не появлялись здесь и ему ничего не известно, но чтобы так… Он же меня почти не знает!

— Он тиртанец? — уточнила я. — Тогда всё ясно. Было бы странно, если б тиртанец донёс на того, кто попросил у него помощи, даже если б он точно знал, что этот кто-то закоренелый злодей. Я вообще иногда поражаюсь, как они умудряются жить в космосе со своей доверчивостью и безоглядной добротой. А как они живут здесь?

Квартира была небольшая: комната, мебелированная в виде спальни, тут же в нише кухонная плита, холодильник, мойка и синтезатор.

— Здесь что, нет окон? — поинтересовалась я, оглядывая слепые белые стены.

— Меня больше интересует, есть ли здесь душ. И на сей раз, я воспользуюсь им первый.

— На здоровье, — пожала плечами я, заглядывая в холодильник. — Пусто. А жаль. Надеюсь, что хоть пищевой синтезатор работает.

Лонго уже обнаружил дверь в ванную и скрылся за ней. Я возилась с синтезатором, когда в дверь позвонили. Проверив, легко ли вынимается из кобуры бластер, я открыла. На пороге стояла невысокая худенькая девушка в розовом халатике. У неё были глаза святой с картин итальянских мастеров эпохи Возрождения, а в руках она держала стопку белья.

— Здравствуйте, — тихо и кротко произнесла она.

— Здравствуйте, — ответила я и с трудом удержалась, чтоб не назвать её деточкой. — Входите, прошу вас.

— Меня зовут Янта, — сказала она, проходя в комнату. — Я дочь господина Антрена. А где господин лейтенант?

— Он принимает душ.

— Боже! — ужаснулась она. — Там же нет полотенца!

— Ничего страшного, — успокоила её я. — Господин лейтенант однажды уже попал в такое неловкое положение и, уверяю вас, вышел из него без малейшего ущерба для себя.

Она положила стопку на широкую белую постель, посмотрела на дверь ванной и, виновато улыбнувшись мне, пожелала спокойной ночи. Когда она ушла, я взяла полотенце и вошла в ванную. Лонго стоял под ледяным душем с видом раннехристианского аскета, на которого нисхо­дит божья благодать.

— Кто приходил? — не открывая глаз, спросил он.

— Янта. Принеслабельё и, в частности, полотенце.

— Повесь туда.

Он ни жестом, ни взглядом не показал куда, но я догадалась, что он имеет в виду вешалку. Выполнив указание, я снова обернулась к нему. От душа так и несло холодом.