Лучший полицейский детектив
Шрифт:
Он на секунду поднял глаза, ища поддержки участкового. Тот показался ему нейтральным. «Академик» понятливо кивнул и снова уткнулся в заявление. Заговорил:
— Меня сам завотделением врачевал… Как бишь его звать? Томас. Имя у него оригинальное. Точнее, непривычное для наших мест. И сам он оригинал — умница.
— Он погиб…
Рука с ручкой замерла.
— Как?! Когда?
— На днях… Автокатастрофа.
— Да что вы говорите?! Боже! Какой ужас, — «академик» искренне изумился. —
Он смотрел в стол, но не писал, ошеломлённый известием. Малой не торопил. Ему вдруг стало почему-то интересно.
— …С ним было занятно как бы между прочим побеседовать о чём угодно… Нестандартно мыслил… Жаль… Жаль… С мозгами был человек — это редкость…
— Теперь?
«Академик» поднял на Малого отсутствующий взгляд. Наконец понял смысл вопроса:
— Это, знаете ли, редкость всегда.
Он сказал это, не сводя глаз с Малого и словно бы пытаясь (а может действительно!) угадать его мысли.
Антон быстро не выдержал искренней заинтересованности «академика» и, неинтеллигентно — пальцем! — напомнив ему о заявлении, встал и подошёл к приёмнику. В голове опять начинался знакомый уже шум. Чтобы заглушить его, воткнул вилку в розетку и снова наугад нажал кнопку — теперь с другого конца панели. В динамике по-мужски брутально застрадал самый голосистый эстрадник:
«Запущен дом, в пыли мозги, Я, как лимон, на рыбу выжат. Я пью водяру от тоскиИ наяву чертей я вижу…»
Антона качнуло так, что пришлось опереться на холодильник. Снова резко дёрнул вилку и вырвал её теперь из стены вместе с розеткой, закачавшейся на пружинящих жёстких проводах. Певец не замолчал, и копку пришлось-таки нажать. Снова смог опереться на холодильник. Вдохнул-выдохнул.
— С вами всё в порядке?
Неожиданность естественного вопроса сзади заставила дёрнуться всем телом и невольно повернуться на голос. Перед ним расплывалось пятно, «академика» в котором можно было определить только по сохранившейся бородке. И от этого — пятно с бородой! — оно выглядело ещё ужасней!
— О боже!!! — прошептал Антон, закрывая сморщенное от боли и страха лицо руками.
— Я написал… — голос просителя потерял свою академичность и стал суетливо испуганно базарным. — Я на столе оставлю…
Малой услышал звук резко отодвигаемого — почти отбрасываемого стула, пару шагов и стук закрывшейся двери. Он, не открывая глаз, опять вдохнул-выдохнул.
Уронил на грудь тяжёлую голову, в которой попеременно пульсировали фраза «академика» «С мозгами был человек…» и переиначенная строка из песни эстрадника, звучавшая его же голосом: «Запущен дом, в земле мозги…».
Приступ, затихая и укладываясь, оставлял на поверхности всё ещё воспалённого сознания мысль о том, что с этим наваждением надо кончать. Срочно!
«Сегодня же!» — решил Антон.
Он
Предстояла хлопотная ночь.
«Я должен выяснить! — твердил он сам себе под мерный шаг. — Я должен знать!»
Именно навязчивое познание представлялось ему несомненно главным в грядущей ночи. Подготовка «наказания» Дианы тоже, конечно, предполагалась, но ощущалась рутинной и второстепенной задачей по сравнению с походом за истиной.
«Диана… А что Диана? Машина её обычно во дворе… Повытаскивать из «бардачка» всякую всячину, разбросать на сиденье и немного на полу — не очень обильно, но заметно, будто это она сама в нервном расстройстве беспорядок устроила… Спровоцировать её — она нормальная баба — начнёт собирать-убирать, откроет «бардачок», а там — «плюс»… В смысле «минус»…»
Предстояло подготовиться как следует: узнать, где похоронен доктор Томас, наметить маршрут незаметного проникновения на кладбище и незаметного же отхода, собрать фонарь, лопату, гвоздодёр, молоток… Надо, в конце концов, сначала выспаться!
Глава 30
Тишина и мрак на кладбище были, как и положено, — кладбищенские. Малой, пробираясь в темноте к месту назначения, пару раз чуть не заблудился в ровном многорядном строю крестов и памятников — фонарь опасался включать, чтобы буквально не засветиться раньше времени…
Что значит «раньше времени»? А то, понимал он сам себя, что ему уже сейчас, не говоря о потом, было всё равно, каково придётся после выполнения своего идефикса. Главное — узнать истину, а там… Будь что будет! Главное — узнать! Убедиться…
Вот она, озаглавленная пока временным деревянным крестом, могила доктора Томаса. Пластиковые венки на бугорке и у креста… Увядшие, чётные числом цветов, букетики в свете фонаря своими тускнеющими красками, словно бы устало молившими о продолжении жизни, бутонами своими склонившиеся в смирении перед неизбежностью смерти, навели Малого на философский лад. Ему пришлось даже головой поболтать, чтобы выгнать-вытрясти из себя наплывавшее ощущение покорности судьбе.
«Довольно рефлексий! Ночь коротка. За дело…»
И он, пристроив фонарь так, чтобы луч света струился к месту экспериментальной научной работы в направлении от невидимой вдалеке кладбищенской конторы со сторожем, вонзил штык лопаты в свежую могилу — естественно в её изголовье у самого креста.
Работалось легко — поточный метод захоронения останков бывших людей предполагал завоз насыпного грунта-песка для устройства последних пристанищ.
Очень скоро пришло практическое понимание, что узкой скважиной в районе головы не обойтись — надо как-то стоять, опускаясь, да и гроб потом открыть придётся…