Лучший полицейский детектив
Шрифт:
— Э-э, парень… Я ведь сделал то, что ты собирался — ствол-то твой не табельный.
Последние слова Полковника вернули Малого в реальность. Он даже секундный приступ страха за свою жизнь почувствовал — живой же человек. Но так же быстро успокоился — если бы его решили убить, то уже убили бы следом за Кирой.
Но Полковник, судя по всему, был не маньяк и выстрелил только от неожиданности.
В конце концов, он действительно сделал то, что собирался сделать сам Антон, решая сразу две своих, зудящих в душе (или в мозгу?) проблемы.
— Какая разница,
Так же спокойно продолжил:
— Свой-то где взял? Впрочем, догадываюсь — нашёл.
И даже усмехнулся.
Антон тем временем снова начал мысленно сокрушаться по поводу своей неаккуратности в определении слежки… Хотя! Может после обнаружения они «топтуна» поменяли? Какая теперь разница!
И в мозгу Малого (или в душе?) стала обратно покручиваться видеокартинка последних событий: скандал, устроенный ему Дианой, её улыбка на крыльце, возникновение на крыльце изумлённого Киры… Киры, который ему всю жизнь отравлял… Стоп!
А чем он отравлял-то? Тем, что Диана к нему ушла? О-ой-й! И этим тоже, конечно, но ещё раньше… Успехом своим всегдашним, вот чем! Стоп опять. С чего это вдруг «своим»? Не его это был успех… Папин! Он-то до самостоятельного успеха не додумался бы, потому что всегда был дураком безмозглым.
Антон словно бы ещё раз проснулся. Он вспомнил, для чего он живёт — в чём его миссия! Диана, переживания, шантаж глупой медички — ерунда всё. Он в этой суете о главном умудрился забыть!
И Малой опять присел на корточки — теперь над бывшей головой Кирилла.
— Что, мозги проверяешь? — снова подал голос Полковник и снова спокойно — как осведомлённый человек.
— Пусто…
Антон прошептал это и сам поразился точности тональности, в которой было одновременно всё: и удовлетворённое подозрение, и многолетнее разочарование, и радость, и печаль, и выраженная в слове личная опустошённость.
— Только не думай девке череп разбивать, — наставительно произнёс Полковник. — Там-то уж точно ничего нет. Вскрытие это и покажет…
Малой повернулся и посмотрел на него с новым интересом — интересом к его осведомлённости:
— Как же это я слежку за собой не заметил…
— Да нет её сейчас… — будто продолжая начатую ранее беседу, ответил Полковник. — Он теперь Диану пасёт. Я тебя там ждал, пока звонок от шантажистки не услышал… Да теперь-то что уж… Снимать его придётся с наблюдения, чтоб тебе не помешал. Так? Ясно — так. Только сдаётся мне, Антоша, что Кирилл здесь не причём…
— Ну и что! Он в другом виноват.
— В чём это? В том, что он — муж Дианы?
Антон поморщился, не отвергая напрочь эту мысль, но ясно давая понять, что она — только часть главного. Полковник усмехнулся опять же с видом человека, который много чего понимает.
— Ладно, пошли отсюда. Через чердак.
— А ключ?
—
Полковник показал Малому связку «трофейных» отмычек.
Тихо вышли — Антон прикрывал глазок и вообще контролировал расположенную напротив дверь на площадке. Дверь самой мертвецкой квартиры запирать не пришлось — уже хорошо — быстро. Неслышно и невидно поднялись на последний этаж и выбрались без проблем на чердак. Даже люк Полковник запер с той стороны — благо замок был не висячий, а врезной. И только теперь смог продолжить незаконченный разговор:
— Обещаю тебе материалы дела дать почитать…
— Какого дела?
— Как какого?! Дела об убийстве мужа Дианой… Как там её?
Антон так красноречиво сморщился в своей немоте, так ярко даже, что Полковник мрак этого бесовского свечения смог увидеть в чердачной темноте.
— Что, не надо? Ну, ты людоед…
Он, ошеломлённый, даже приостановился.
— А-а-а, понимаю… Башка медсестры тебя интересует. Обещаю тебе материалы вскрытия показать — там как раз башку открывать обязательно станут. Только… Зря беспокоишься — там пусто. Готов спорить… А? Ты как? Забьёмся на коньяк?
Полковник опять остановился, и Малой, в свою очередь, смог разглядеть в темноте, как тот азартно подмигнул.
Глава 28
Он очень хотел порасспросить Полковника… О чем? Да обо всём! Каша в его голове из небрежно накиданных в неё впечатлений от событий последнего времени была такой густой и ядрёной, что в ней невозможно было мысль, как ложку, провернуть и зачерпнуть хоть какую-то толику этого дьявольского варева. Всё слиплось! Никакой последовательности. Одно только уставший мозг Антона смог ухватить, запомнить и держать на поверхности сознания: Полковник здесь один, значит ареста можно не опасаться и идти домой.
Он и пошёл… Побрёл… Пополз даже, хоть и на двух ногах. В кармане в такт тяжело переставляемой левой ноги покачивался его новый пистолет — избавленный от отпечатков бывший пистолет Полковника, который Антон собрался подложить в «бардачок» Дианиной машины. Её отпечатки на нём? Да не вопрос! Полезет за какой-нибудь бабьей дрянью — нащупает… Главное — сообщить вовремя, чтобы они момент не пропустили и сразу взяли её с поличным… Выбросит если? Даже лучше: попытка избавления от улики — самая тяжеловесная улика!..
Полковник, не стесняясь, инструктировал:
— А как подбросишь — сразу мне просигнализируй… Ну, например, кодовым словом «плюс»… Чтобы я сразу же слежку возобновил.
— Лучше «минус»… — серьёзно сказал участковый полицейский инспектор.
— Почему «минус»? Вернее, чем лучше? — спросил начальник отдела, рефлекторно-логически воспринимая добавленную в хозяйство вещь (своё, чужое — неважно!) как прибыток — как плюс.
— Потому что минус одна стерва… Потому что минус большая головная боль… Даже две головных боли — вашу-то как раз тоже пока в плюс считать надо.