Луна. Укройся волнами, начни сначала
Шрифт:
Стоя у окна спиной к нам, Эдгар нервно постукивает кулаком по подоконнику. Его плечи поднимаются и опускаются быстрее, чем нужно, и я всем телом ощущаю его негодование.
– Тебе больно? – спрашивает врач-Влад, делая очередное движение.
– Надеюсь, что да, – на выдохе произносит Эдгар и бьет по подоконнику так, что оконные стекла вздрагивают с жалобным писком.
Странно, но мне совсем не больно, хотя я слышу, как тонкая медицинская игла с мерзким скрипом протыкает клочки моей кожи
– Не хами, – со вздохом говорит врач. – Лучше выпей, я бутылку в холодильник сунул.
– Не стоило.
– Еще как стоило, вон, дерганый весь.
Кажется, его совсем не волнует наполнившая кухню злость. Либо он хорошо знает Эдгара и уверен, что тот не причинит мне вреда, либо ему тоже наплевать, выживу я или нет.
Странно, но оба варианта не вызывают во мне никаких эмоций. Внутри только тишина.
Слушая скрип медицинской иглы, я опускаю глаза на дощатый пол перед собой.
Сколько еще дней и ночей мне предстоит провести в этом доме? Сколько еще я буду стараться вспомнить хоть что-то и понять, куда мне двигаться дальше, когда я немного окрепну и поправлюсь?
Если поправлюсь.
– Воспоминаний совсем нет, ни одного? – спрашивает врач и кухонным ножом делает несколько движений совсем близко от моего лица.
Я едва заметно качаю головой.
Окровавленный кусочек нитки падает на пол.
– И даже вещи не помогли? – уточняет врач. – Я надеялся, хоть что-то прояснится, все-таки одежда, телефон…
– Какие вещи? – я поднимаю непонимающий взгляд. Собственный голос кажется чужим.
Влад в недоумении смотрит на меня сверху вниз.
– Вещи, которые я нашел на скале Печали. Рюкзак, телефон, кофта какая-то – они твои? – Влад сводит брови и резко оборачивается к Эдгару. – Ты что, не отдал ей рюкзак?! У тебя совсем, что ли, совести нет? – Влад впервые повышает голос, и я понимаю – все это время он просто сдерживался.
– Не смей орать на меня в моем доме, – отвечает Эдгар, наливая прозрачную жидкость в две рюмки.
Моя внутренняя тишина нарушается шепотом надежды.
– Какого хрена! Ты же сам хочешь, чтобы она поскорее очухалась…
Эдгар резко выпивает алкоголь и отвечает тихим, утробным голосом.
– Потому что стоит мне дать ей телефон, она тут же наберет матери или еще кому-то, сюда народа понабежит, устроят проходной двор…
– А если не понабежит? Неужели ты правда хотел, чтобы она… – голос Влада затихает, но окончание фразы повисает в воздухе. «Умерла» – я понимаю это без слов.
Конечно, он хотел, чтобы я умерла.
– Так бросил бы ее в море! На черта вытащил на берег!
– Я же не мог, ты знаешь! – Эдгар оборачивается и прожигает взглядом врача.
– Ах да, точно! Ты же всех спасаешь, все ищешь ее! Ждешь, что она выплывет к тебе с морского дна! – от эмоций вены на лбу и шее Влада надуваются изогнутыми синими линиями. –
– Заткнись, – тихо цедит Эдгар и решительно подходит в Владу, – пока я тебе не врезал.
– Это глупо! – у Влада вырывается нервный смешок. – Ты спас столько жизней, думая при этом об одной-единственной смерти.
– Не смей это произносить, – еще тише говорит Эдгар.
– Что не произносить? Что она умерла?
– Заткнись! Закрой свой рот.
– Она мертва, ее нет, она никогда не придет! Пойми! Смирись!
– Тело не нашли, значит…
– Значит, тело лежит на дне, где-то очень далеко отсюда, – врач-Влад стоит очень близко от разъяренного хозяина дома, но, кажется, совсем не боится. Легким движением он берет предназначенную ему рюмку и быстро выпивает.
– Нет, я сказал! – Эдгар выкрикивает это с какой-то звериной болью. Его готовая к удару рука взмывает, но замирает в воздухе.
Через миг разжавшийся кулак ладонью падает на плечо Влада.
Врач, не дрогнув, глядит Эдгару прямо в глаза.
Похоже, эти мужчины друзья. Близкие друзья. Я не знаю, были ли друзья в моей жизни, но откуда-то знаю, как выглядит настоящая дружба, и сейчас всем нутром ощущаю крепость чувств между этими двумя.
Несколько секунд мужчины молча стоят друг напротив друга. Затем Влад виновато опускает голову.
– Я не хотел. Извини.
Эдгар, кивнув, хлопает его по плечу и снова подходит к окну. Из-за шторы он достает небольшого размера женский рюкзак из красивой светлой ткани.
Я замираю и прикипаю глазами к находке. Даже не видя и не помня, что внутри, я молниеносно осознаю – это мое.
Тряхнув рюкзаком, Эдгар с силой бросает его в мою сторону. Я хочу поймать, но тело еще слишком слабо, чтобы быстро реагировать. Рюкзак падает у моих ног вверх тормашками.
На половицы вываливается небольшая связка ключей, наручные часы, тушь, черная водолазка и телефон в нежно-бежевом чехле.
– Подними и отдай ей в руки, – жестко говорит Влад.
– Сама соберет, – брезгливо отвечает Эдгар, не двигаясь с места.
Но теперь мне совсем нет дела до их перепалки. Я медленно опускаюсь со стула на пол, игнорируя боль в голове, встаю на колени и, едва дыша от волнения, осматриваю предметы.
Это мои вещи! Они здесь, они помогут мне все вспомнить, разобраться с прошлым и хоть что-то понять о будущем.
Телефон – темный экран с блестящей неровной трещиной по диагонали. Я помню этот экран, помню трещину на ощупь, помню, как легко пальцы снимают чехол – люблю менять их под настроение, – помню пароль разблокировки экрана: квадрат слева направо.