Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты
Шрифт:
Глеб сбежал по трапу на нижний причал и оглушительно свистнул. Ильмар сбросил наушники, повертел головой. Глеб свистнул еще раз. Деловито клацнув, подъемник развернул стрелу и поднял кабину к причальному борту.
Ильмар рассеянно поздоровался, подождал, пока гость устроится в кресле напротив. Потом выложил перед ним на пульт бутерброд в целлофане, показал глазами на кофейник. «Бж-ж-ж-ж, клац-клац…» – кабина плавно поехала к нижнему ярусу.
– Томит меня предчувствие еды. – Глеб сорвал с бутерброда обертку. Громко спросил: – Как дела?
– А? – Ильмар приподнял чашечки наушников.
– Меня интригует твой озабоченный вид. Стряслось что-нибудь?
– Стряслось то, что должно было стрястись, когда вы устроили нам гравифлаттер. Стряслись пластины дозаторов активной эпиплазмы.
Глеб сочувственно поцокал языком и откусил от бутерброда. Бутерброд был с сыром.
– Один гравитрон закашлялся насмерть, – сообщил Ильмар. – Два других на пределе. А гравитронов, да будет тебе известно, всего двенадцать. Это я так тебе говорю… между прочим.
«Мне все известно, – подумал Глеб. – Между прочим, известно и то, что нам достаточно четырех. Для ТР-перелета в пределах орбиты Сатурна двенадцать совсем не нужны – в конце концов, достаточно трех, если точней подсчитать напряженность эр-поля. А для перелета даже к ближайшей Центавра нам не хватит и трех на десять в двенадцатой степени».
Кабина остановилась. Ильмар снял наушники, ткнул пальцем в желтую кнопку на пульте и посмотрел вниз.
Глеб тоже посмотрел. Где-то там лязгнул металл, но сначала ничего не было видно. Потом в глубине открывшейся шахты вспыхнул синий огонь и осветил звездообразный торец гравитрона.
– Я так и думал, – пробормотал Ильмар. – Из новых…
– Из тех, .что прибыли на «Мираже»?
– Те, что прибыли на «Мираже», – эн зэ. Вашему брату ведь ничего не стоит устроить еще один флаттер, верно?
«Нашей сестре, – мысленно поправил Глеб. – Вчера на калькуляторе работала Квета. По этой причине нужно было менять тромб-головку в блоке локального счета. Сменить, конечно, недолго, но вот когда на калькуляторе работал Захаров…» – Глеб вздохнул.
– Нам бы ваши проблемы, – сказал он, покачивая в руке пустой кофейник.
– Кстати, ты не забыл записать, сколько добавил «Мираж» в прошлый раз к общей массе нашего грешного астероида?
Ильмар пошарил у себя в нагрудных карманах, затем в боковых. С озабоченным видом стал ощупывать брюки – казалось, его костюм состоял из одних карманов. Наконец в руке гравитроника блеснула небольшая плоская кассета.
– Вот, – сказал Ильмар. – Точность подсчета плюс-минус ноль пять килограмма. Но это вряд ли вам пригодится.
– Почему?
– Связисты мне говорили, что сегодня «Мираж» покинул Меркурий и придет на «Зенит» часа через два.
– Ясно, – сказал Глеб. Повертел кассету между пальцами и отдал Ильмару.
– Ну хорошо, – сказал Ильмар. – Как только «Мираж» пришвартуется, я постараюсь успеть подсчитать общую массу и передам результат прямо на ваш калькулятор. Может быть, это поможет избавиться нам от гравифлаттера?
– Может быть, – не совсем уверенно ответил Глеб. – Спасибо. Ну я пойду… Еще мне нужен декафазовый клайпер. Ну чего ты на меня уставился?
– Ничего… – Ильмар вздохнул. – Раньше мало кому нужен был клайпер. Пока на калькуляторе работал Захаров… Клайперы справа от кресла. Бери тот, который в футляре.
Помрачневший Глеб перекинул ремень от футляра через плечо.
– Сядь, – сказал Ильмар. – У нас на «Зените» очень глубокие залы. И самый глубокий из них именно этот.
«Бж-ж-ж-ж…» – кабина поехала к трапу. «Клац-клац…». Глеб перепрыгнул на причальную площадку.
– Что нового у вас на «чердаке»? – спросил вдогонку Ильмар.
Глеб обернулся и пожал плечами:
– Что у нас может быть нового?.. Настало время хоронить красивую мечту. Но почему-то шеф медлит… А так все нормально.
– Все нормально?! – зло удивился Ильмар. – Эх вы!.. А ведь это не ваша мечта. Вернее, не только ваша. Это моя мечта и мечта всех, кто работает на «Зените». Мечта всего человечества. Слышите, вы!.. Человечества!
– Сегодня мы с тобой жевали сыр, – напомнил Глеб. – Не знаю, обратил ли ты внимание на его особенность?
– Гм… В каком это смысле?
– В физическом.
– Ну, сыр как сыр…
– Особенность та, что в сыре есть дырки. Наша мечта – сыр, а результат ее воплощения – дырки. И человечеству – хочешь, не хочешь – придется это переварить. И тебе заодно с человечеством.
Глеб взялся за поручень трапа и взбежал по ступенькам.
Только что он лежал здесь, этот роскошный семицветный карандаш в металлическом корпусе – подарок сокурсника Йорки. Лежал на самом краешке пульта… Облокотившись на пульт, Квета заглянула в шахтный ствол – четырехугольный колодец, выплавленный из черного альфа-стекла на меркурианской базе «Аркад». «Хороший был карандаш», – подумала Квета. Далеко внизу поблескивали кольца эритронов…
Зашипела пневматика – в дверном проеме показался Глеб с треугольной сумкой клайпера через плечо.
– Доброе утро, – вежливо сказала Квета.
– Салют, – буркнул Глеб не особенно вежливо.
Поставил клайпер у ног, подозрительным взглядом окинул каре приборных панелей. Посвистел. Зеленоватые глаза, казалось, очень внимательно осматривали все вокруг, но только то, что находилось за пределами какого-то магического круга, центром которого Квета чувствовала себя, испытывая при этом странное неудобство.
– Вы рано сегодня, – сказал он. – Зачем?
– Вчера вы спрашивали то же самое.