Лунная Ведьма, Король-Паук
Шрифт:
Соголон занимает свое место. Пот струится по ее лицу и тунике, меж ягодиц и вниз по ногам, вызывая опасение, что она сейчас истечет ручейком. Люди в истоме вытирают пот, что заливает и слепит глаза, и вся площадь дышит тяжким духом озлобления. Проходят три боя, два в стиле, именуемом «конгори», и один в «западном». Западный стиль ей по нраву меньше всего. Двое прыгают в круг и атакуют, хлеща и молотя, рубят и лупят, не применяя ничего кроме силы, пока тот, кто слабее, не хватается за окровавленный лоб и переключается с нанесения ударов на глухую защиту. Тот, что крепче, продолжает лупить, пока слабый не перестает ставить ударам преграду – и шевелиться. Тогда донга затихает, проигравшего утаскивают, а из угла раздается победный рев. Заметно, что крепыш выигрывает каждую ночь. Но приветствуют его только в одном
На мужчине синяя юбка, завязанная высоко на талии и ниспадающая ниже колена, его головной убор – львиная грива. Он гордо стоит и вещает на языке, которого Соголон не знает. Вот она уже ближе, среди каких-то мужчин в более темной части площади; при этом она по-прежнему с головой плотно укутана одеялом. Обратно в круг выскакивает крепыш и машет толпе, заводя, но крики и вопли доносятся только из его угла. Новый человек качает головой и скалится в улыбке. С собой у него две палки. Одна длинная, которую он держит посередке, другая покороче.
Крепыш кричит, что палок может быть хоть девяносто и девять, но поражение всё равно будет одно. В середину бросается судья, но крепыш отталкивает его с дороги, секунда – и он уже с воем колотит того нового. Хрясь, хрясь, хрясь, вверх, затем вниз по смельчаку, а тот блокирует удары одной рукой. Если только блокировать, то это приводит к проигрышу, но новый лишь смеется, будто выигрывает. Вот он раскручивает палку так, что она расплывается, и каждый удар крепыша отскакивает и бьет его рикошетом по лицу, иногда по губам. Тот серчает, бранится, хлещет с размаха, больше наугад, но смельчак блокирует, отпрыгивает и снова блокирует, и пританцовывает. Крепыш взбешенно набрасывается и тут получает встречный удар по лицу, прямо той укороченной палкой, прямо по скуле у рта. Крепыш плюется кровью и, оторопело качнувшись, снова бросается в бой, быстрыми взмахами ударяя по земле, поскольку в основном промахивается. Новый герой прыгает, кружится, танцует вокруг него как назойливый комар. Крепыш тоже пытается крутиться, но уступает и дважды падает. Новичок поворачивается спиной и с видом победителя поднимает руки к толпе, и та ревет и беснуется, будто в самом деле признавая его победу. Слева от себя Соголон видит парня, который на нее пялится. Новый победитель впитывает аплодисменты, как земля впитывает жару.
– Ты летом в одеяло кутаешься? Жары, что ли, мало? – спрашивает какой-то вислогубый угрюмец, но она не отвечает. – Или ты для них приз? – не унимается вислогубый. Соголон молча отстраняется.
Новичок по-прежнему раззадоривает толпу, а толпа, как известно, любит тех, кто ей глянется. Крепыш меж тем встает. Даже Соголон думает: «Будь как лев в буше, дурень». Но крепыш, как видно, крепок в основном телом, а не умом; он с рыком бросается вперед, а новичок стоит и не двигается. Крепыш несется с палкой наперевес, как с копьем. Соголон ахает. Новичок даже не оборачивается, а стоит до последней секунды, после чего молниеносно падает наземь и сует свою короткую палку крепышу между ног.
Крепыш жестко падает на подбородок и не двигается. Шум, крики, улюлюканье, но он так и не шевелится, и свои оттаскивают его в угол. Никто, кроме Соголон, не слышит, как он орет, что не может пошевелить ничем ниже шеи. Она отходит, но видит, что за ней теперь увязался тот вислогубый. Соголон срывается на бег и мчится по проулку, ныряет там направо, а затем влево, уже в другой проулок.
Дом встречает ее тишиной. Хозяйка еще не вернулась от своей сестры – видно, заночевала. Хозяин от своего лица, должно быть, возблагодарил богов за то, что ложе нынче принадлежит только ему. Но Соголон так возбуждена своим ночным похождением, что сон ее не берет. В господском доме всего четыре двери: парадный вход, супружеская спальня, затем еще задняя дверь и хозяйская библиотека.
В спальне Соголон бывала уже не раз и успела изучить ее досконально – ничего особо интересного там нет, – а библиотеку как-то обходила стороной, но сейчас ночь, все спят, можно и зайти. Просторное пустоватое помещение, похожее на любую другую комнату в доме; вокруг всякие ткани и занавеси, пуфы и табуреты. Возле одного окна что-то накрыто белой тканью. Соголон известно, что это: кухарка говорит об этом всякий раз, когда желает, чтобы ей улыбнулась удача.
Соголон проводит рукой по холщовому покрывалу. Ладонь прижимается к скрытому под ней предмету, и сердце пугливо падает при мысли, что это может быть затаившийся неподвижно зверь. Соголон хватается за покрывало обеими руками и стягивает его. Кухарка рассказывала, что хозяин держит в доме мбеле. Завидя его, она отшатывается, потому что он в самом деле имеет сходство с животным: четыре мелкие кривые ноги, подпирающие округлое тумбовидное основание, как у молодого бегемота. При более близком рассмотрении ножки больше похожи на табуретные, но форма всё равно схожа с туловищем животного. У мбеле есть горб на спине и шишка на передней части, имеющая вид головы; голова эта покатая, как бугор, без каких-либо признаков звериной морды. Мбеле толст, с грубой шкурой, напоминающей потрескавшуюся под солнцем грязь или старую лысую кожу. Это не похоже на статуэтки, расставленные по дому, на фетиши или на тело божества в облике зверя. Мбеле выглядит так, словно некий бог был в процессе творения, но не завершил его. Судя по тому, с каким благоговением перешептывались о нем рабыня с кухаркой, Соголон ожидала, что это будет блистательно и ужасно – может быть, именно потому она к нему и притрагивается.
– Сила от него может тебя ослепить.
Соголон, крупно вздрогнув, отскакивает, но бежать ей некуда. В дверях стоит хозяин. Она склоняет голову и робко кланяется. Хозяин входит, не глядя на нее.
– Или поразить тебя безумием за одну лишь мысль ею воспользоваться.
Он подходит прямо к мбеле и поглаживает ему горб.
– Впервые здесь появившись, мбеле имел вид не более чем куска дерева, завернутого в ткань. А посмотри на него сейчас, а? Десять и еще девять лет приношений богам. Глина, песок, грязь, дерьмо и еще кое-что, о чем приличный язык даже сказать не поворачивается, – произносит он и смеется.
Это первый раз, когда хозяин вообще с ней заговаривает, и Соголон понимает, что лучше ничего не говорить. Даже просто «да, господин».
– Я… Я…
– Вот видишь. Ты воровка, была и есть.
– Нет, мой господин.
– Не хочешь ли ты умыкнуть для себя мбеле?
– Нет, мой господин.
– Ты ведь даже не знаешь, что это такое. Да и зачем оно тебе? Что значит предмет силы для того, у кого ее нет?
Хозяин снова его поглаживает.
– Попробуй уяснить своим скудным умом, – говорит он. – Ньяме [13] мира, что входит и выходит из твоего носа при дыхании, что приносит дожди и засуху, дарует жизнь и забирает ее – всё это сосредоточено в мбеле. Боги смотрят на это и сжимают до нужного им размера, как гончар сжимает глину. Это сохраняет в безопасности дух, понимаешь? И это же удерживает ньяме для людского сообщества.
13
Ньяме – слово, в ряде африканских культов обозначающее имя бога; «всеведущий, всемогущий небесный бог».
– Это не сообщество, а ваш дом, – говорит Соголон. Лунный свет падает на нахмуренный лоб хозяина.
– Не всё заслуживает принадлежать всем, – усмехается он. – Поди сюда.
Соголон немного смещается к двери, но останавливается.
– Я не повторяю команд в своем собственном доме, ты меня поняла?
Соголон идет, но останавливается, когда ее нога касается ковра, на полпути от его пальца, манящего подойти ближе.
– Как получилось, что я мог быть с тобой, если я тебя не помню?
Соголон не отвечает.
– Ты здесь уже так много дней как ручная зверушка моей жены, что, наверное, позабыла: блуд – главное твое ремесло. Как тебе, должно быть, повезло, что ты покинула мисс Азору прямо перед тем, как кто-то ворвался к ней в дом и убил ее, сломал шею, как какую-нибудь веточку.
Соголон тихо ахает. Она и не знала, что именно случилось с мисс Азорой в ту ночь, а спросить было не у кого. Хозяйке явно нет дела до того, что вытворяет ее цепное чудище.
– Ты та, кто хочет предстать перед мбеле. Так войди ж в его присутствие.