Лунное стекло
Шрифт:
Впрочем, сейчас выбирать не приходится, а Питер, который обожает Ри, видят они не чаще раза в три месяца. А то и в четыре.
И Берту…
Самое плохое, конечно, что Берту. Джесс, впрочем, тоже, потому что сейчас Джессика и Берта оказались на положении «соломенных вдов» – уже черт знает сколько времени они кукуют в городе, ожидая мужей, а мужья в это время… ситуация, если разобраться, получается – нелепее некуда.
Идиллия кончилась два года назад.
А до этого и впрямь была практически сплошная идиллия, которая продолжалась без
Это мир, находящийся в Белой зоне, неподконтрольной пока что ни Бардам, ни Сэфес, помог найти экипаж Маден. В самый раз, как раз то, что нужно – еще не Индиго, еще не Маджента, еще нет ужесточения условий, но уже есть то, что они все искали.
Классический Осколок Сонма.
И очень похоже на Терру-ноль, очень. Разве что похолоднее да воды поменьше. Зима – с ноября по апрель, умеренно теплое лето, в городах грязновато, зато в пригородах пока что чисто (хорошо бы так и осталось); Америка и Россия понемножку покусывают друг друга, но когда без этого обходилось; техногеника еще только набирает обороты…
Смотались, посмотрели.
Понравилось.
Маленькому Ромке было два года, когда они, оставив дом на попечение Клима и его вновь обретенной жены, собрали минимум вещей и переехали. Точнее, переезжали в два этапа – первыми отправились Джессика, Ри и Ромка и только через полгода – Берта, Кир, Фэб, Скрипач, Ит и оба Мотылька. Кир, Ит и Скрипач заканчивали тогда первичную фазу обучения и уехать до окончания курса никак не могли.
Учеба, надо сказать, затянула – они трое и не ожидали, что так хорошо пойдет. А оно взяло и пошло, да так, что за год они стали лучшими на курсе.
– И совершенно правильно, – заметил как-то Фэб. – Смотрите сами. Вы привыкли выкладываться, это раз. Вы ничего не боитесь, это два. Вы повидали столько, что вас не перекашивает при виде открытого перелома или чего похуже, это три. И, самое главное, вы уже потихонечку осознаете, для чего это все действительно нужно…
– Это было четыре, – согласился Скрипач. – А еще мы в ладах с техникой, и это пять. Но… Фэб, я боюсь, что это все пойдет коту под хвост, потому что мир-то белого уровня, и…
– И очень хорошо. Год отучитесь по тем методикам, а потом посмотрим.
В результате они «провернули интересную комбинацию», как выразился Скрипач, и уже через год житья на Земле-n работали фельдшерами на «Скорой» в Подмосковье.
И проработали так два года.
– Это отличная школа, – уверял Фэб. – И это не предел. Потом, как будет возможность, надо будет обязательно пройти несколько альтернативных школ.
– Это каких? – с подозрением поинтересовался Ит.
– От травничества до тонких потоков.
– Ну, Фэб…
– А что – Фэб? Занесет куда-то, где нет вообще ничего, что делать будешь, если работа подвернется? Всякое бывает. По расам методики я начну давать примерно через год, а сейчас учите то, что в доступе, и… что такое, Кир?
– Знаешь, – Кир нахмурился. – Мне иногда кажется, что… ну, что это все не совсем верно. Что иногда… может быть, мы зря кого-то спасаем. Люди сами хотят умереть, а мы едем, вытаскиваем, и…
– И тебя бы тогда не вытащили, где бы мы все были?! – возмутился Скрипач. – Кажется ему! Идиот…
– Рыжий прав, – кивнул Фэб. – Любая жизнь – бесценна, и мы никогда не знаем истинного пути Господнего, Кир. Не бойся, я не буду читать проповедь, просто хочу рассказать пару случаев. Лет четыреста назад мы спасли совсем древнюю старушку в одном из первичных миров. Совершенно случайно, просто так сложилась ситуация, мы там работали, а она… в общем, мы тогда ничего не заметили, а вот другие… Знаешь, кто теперь эта старушка? Дайра Вихама, одна из лучших Мастеров путей в нашем кластере. Молодая красивая женщина. Когни. Тело, которое мы спасали, умирало от рака в конечной стадии, практически оно разлагалось. Мы помогли, потом… потом ее вывезли. Эрсай, кто-то, наверное, думал так же, как ты, – лучше бы этому вонючему гноящемуся полутрупу умереть, лучше бы прекратились ее страдания. Мы думали иначе. Уже тогда я научился думать иначе и понимаю, что был прав.
– А другой случай? – с интересом спросил Ит.
– О… Сейчас расскажу. В общем, это уже незадолго до Блэки произошло. Собственно, это было не с нами, мы оказались на месте уже тогда, когда все практически закончилось, но тем не менее. Значит, так. Двое агентов разрабатывали «слепую» ситуацию с двоими весьма серьезными противниками, причем противники эти, тоже парочка ребят, нэгаши, работали, ни много ни мало, на Карающий Молот…
– И тут эти отметились, – проворчал Скрипач.
– Где они только не отметились. Ладно, неважно. В общем, получилось следующее. Эти агенты, люди, вступили с нэгаши в драку, как думали – с одним. Оказалось, что с двумя. Что там конкретно произошло, я точно не знаю, зато знаю, что было дальше. Один агент-человек и один нэгаши погибли почти сразу. Второй нэгаши и второй человек были ранены, и агент успел сбросить черный код… до врача он, к сожалению, не дожил. Умер. Но врач пришел – и налетел на второго, оставшегося в живых тяжело раненного нэгаши. Раненого-то раненого, но этот нэгаши успел подстрелить пришедшего врача.
– Нехило, – покачал головой Кир. – И что дальше?
– А дальше – это как раз этическая сторона вопроса, – вздохнул Фэб. – Этот врач, совсем еще молодой официал, практиковавший лет десять, не больше, не задумываясь, начал оказывать помощь тому, кто в него стрелял… и вытащил. К сожалению, его самого спасти не успели. Когда пришла наша группа, он уже час как был мертв. Холод, понимаешь? Совершенно дикая местность, старые горы, лес – и лютый холод, почти минус тридцать. Он весь ресурс полевого набора отдал тому нэгаши. Себе не оставил вообще ничего.
– Сильно, – Кир прикусил губу. – И чем дело кончилось?
– Нэгаши оказался действительно важной персоной, и на него в результате обменяли пару сотен пленных в каком-то конфликте, – Фэб дернул плечом. – Вот и думай. Своим поступком тот молодой врач уже из могилы спас две сотни жизней. Правильно ли он поступил? Разумеется, да. Потому что следовал главному правилу – самой важной является жизнь того, кого ты спасаешь.
– А как же божья воля? – рискнул поддеть Фэба Скрипач.
– А это и есть Его воля. Потому что ты – инструмент в его руках…